Щит лжи - [8]

Стоуп сказал:

— И они должны были находиться близко к камням.

— Да. Я не уверена, но, по-моему, они здесь во льду от пятидесяти до ста лет.

Его глаза расширились.

— Трупы. Могилы во льду.

— Я тоже так думаю.

— Возможно, недалеко есть пещеры — ледяные пещеры…Впрочем, неважно, где они жили, важно, что мы нашли, где они умерли. Какое тело ближе всего к поверхности? Одиннадцать метров?

Йосэйла кивнула. Стоуп повернулся к пилоту:

— Подготовьте ровер.

— Кроддок…

— Я знаю, но послушайте меня. Мы подождем, пока погода улучшится. Мы спустим ровер прямо на это место, двигатель будет включен на холостой ход, так что не замерзнем. Все, что нам нужно сделать — взять внутренности трупа.

Йосэйла в ужасе спросила:

— Вы хотите вытащить внутренности? Но это изуродует останки…

Стоуп сказал:

— Да, я знаю, что это нарушает наши протоколы. Но нас послали сюда не за целыми трупами, а только за биологическим материалом. Когда прибудут наши помощники, они проведут все раскопки по правилам. Но сейчас мы должны делать то, что можем сделать — собрать все возможные анализы и доложить о результатах.

Йосэйла встряхнула головой.

— Я ожидала, что буду работать с теми, кто знает, что делает.

Стоуп твердо сказал:

— А мы знаем, что делаем. Награда от республиканской разведки будет достаточной, чтобы профинансировать экспедицию на Стовекс. Но если мы дождемся, когда прилетит «Пенга Рифт», нам придется разделить награду с ними.

Он подождал, чтобы посмотреть, насколько он ее убедил, потом добавил:

— Я обещаю, что если возникнут какие-то проблемы, мы вернемся на корабль. Более того, я назначаю вас командовать высадкой.

Йосэйла, нахмурившись, посмотрела сначала на него, потом на пилота.

— Пилот, готовьте ровер.

Научный ровер 2-й модели, поддерживаемый притягивающим лучом, опускался на поверхность планеты. Пилот IX-26 поддерживал связь с учеными в кабине ровера.

— 850 метров…700 метров…650 метров…

— Принято.

Стоуп включил реактивные двигатели в фюзеляже и крыльях ровера. Йосэйла наблюдала из окна кабины, рассматривая поверхность, на которую им предстояло опуститься. Долина была покрыта снегом, но поверхность ледника, с которой снег сдувало ветром, была полем сплошных изломанных кусков льда, некоторые размером превосходили ровер. Йосэйла сказала:

— При сканировании с орбиты все это выглядело более гладким.

— Ровер может преодолевать подъем до сорока градусов. Все будет нормально.

— Это все равно, что прорубаться сквозь камень.

Стоуп сказал:

— Ну, лед все же не настолько твердый. Мы пробьем его.

В наушниках Стоупа раздался голос пилота:

— 220 метров.

— Принято. Крэнн, мы должны по крайней мере попытаться…

В это время туча белых частиц закружилась вокруг ровера, снизив видимость до нуля. Йосэйла с беспокойством сказала:

— Нам нельзя садиться при такой видимости. Если мы сядем на край одного из этих ледяных обломков…

— Мы зависнем в десяти метрах от поверхности и подробно просканируем ее. Если мы не увидим пригодной площадки, мы не будем садиться.

Йосэйла вздохнула:

— Хорошо.

Пилот доложил:

— Шестьдесят метров. Смотрите внимательно, не пропустите хорошее место для посадки.

Стоуп включил воздушные тормоза. Когда ровер оказался на малой высоте над ледником, его двигатели взмели в небо тучу снега.

— Двадцать пять.

Йосэйла всматривалась в окно кабины.

— Я не могу определить дистанцию

— Десять. Пять. Стоп! Вы прямо над ними.

Стоуп потянул штурвал на себя и взглянул на показания сканеров.

— Здесь.

Передняя стойка шасси попала в щель в леднике, но видимых повреждений не было видно. Корпус ровера прочно стоял на льду. Стоуп облегченно усмехнулся и перевел систему в режим ожидания.

— Не так уж и плохо.

Йосэйла недовольно заметила:

— Еще лучше было бы так же легко убраться отсюда.

Друг за другом они пролезли через узкий люк над отсеком орбитальных двигателей в воздушный шлюз. Там они помогли друг другу одеться в импровизированные защитные костюмы — Йосэйла оделась в единственный аварийный скафандр, который нашелся на корабле, а Стоуп — в стандартный защитный скафандр исследователя, дополненный перчатками, занятыми у пилота.

Они не ожидали увидеть ослепляющий блеск льда, когда дверь шлюза открылась. Небо было чистым, и свет бело-голубого ослепительного солнца отражался в кристаллах льда так ярко, словно это было само солнце. В шлеме Йосэйлы были солнцезащитные элементы, но Стоуп был вынужден зажмуриться. Когда он, наконец, смог открыть глаза, он воскликнул:

— Потрясающе!

Йосэйла проворчала:

— Любоваться видами будем, когда закончим.

Работа продвигалась медленнее, чем должна была. Сверло никак не устанавливалось в рабочее положение, давая Йосэйле причину для беспокойства — сможет ли нормально закрыться люк и убраться шасси, если надо будет срочно взлетать. В толстых перчатках было очень неудобно работать. Сигналы эхолота, измерявшего глубину льда до тела внизу, искажались странным эхом. Чтобы вал сверла не замерз, пришлось включить его на малые обороты, громкие звуки его мотора еще больше усложнили измерение глубины.

Наконец устройство для бурения льда заработало, устремившись в глубину ледника. Стоуп, перекрикивая грохот установки, крикнул Йосэйле: