Щенки Земли - [29]

– Вам придется вернуться к вашим людям, капитан Фрэнгл, и последить, чтобы они стояли по стойке «смирно». Я не терплю расхлябанности. Там не должно быть никаких раз­говоров, не допускайте их даже между офицерами.

– Будет исполнено, сэр.

– Прежде чем уйти, капитан… ваш мундир. Оставьте его на… – Как же это называет­ся? Я забыл слово! – …на… положите его там!

– На койку, вы хотите сказать? Но, майор, учитывая мое положение – мое достоинст­во… Что подумают люди, если увидят меня там в грязном… то есть в таком виде, как сами?

– Вероятно, вы правы.

– О, благодарю вас, майор, я знал, что вы поймете. – Капитан Фрэнгл стал пятиться к двери, но я одернул его еще раз.

– Команды «исполняйте» не было, капитан. Я вынужден настаивать на полной инспек­ции. Но вы можете подвергнуться ей прямо здесь, а не на глазах ваших людей. Надеюсь най­ти вас раздетым к моему возвращению после обхода верхних этажей.

С этими словами (которые давали гарантию, что некоторое время у капитана не будет возможности побеседовать с Моусли или кем-то еще, кто мог бы взглянуть на мой обман бо­лее подозрительным глазом) я повернулся к нему спиной и стал подниматься по винтовой лестнице на следующий этаж.

Квартира лейтенанта Моусли являла собой образец педантичной преданности уставу. Стены были окрашены в тот же тусклый оливковый цвет, что и металлические спинки кро­вати или стенной шкаф. Мундиры в шкафу были развешаны словно для инспекции. Убеж­денный в полной безнаказанности, я достал лучший из его мундиров и натянул на себя брю­ки. К счастью, у лейтенанта была хорошая фигура, и его штаны оказались мне впору. Ворот рубашки был немного слабоват, но я мог потуже затянуть галстук.

Галстук! Он едва не поставил под сомнение всю мою затею. Я никогда в жизни не но­сил галстук, и даже если бы носил, мне наверняка не приходилось бы его завязывать. Я по­пытался на ходу придумать один-два узла, но у меня никак не получалось то, что я видел на шее Фрэнгла. Отчаянно вышвыривая из офицерского сундучка Моусли все, что попадалось, я надеялся найти галстук с уже завязанным узлом. Вместо него мне попалось «Карманное руководство», где на странице 58 оказалась инструкция по воинскому галстуку-самовязу. Будильник на подоконнике отсчитывал минуту за минутой, а я все вертел и вертел в руках сводивший с ума кусок шелковой ткани. Наконец один из образцов как-то получился (он на­зывался слабым узлом). Это занятие меня так измотало, что я чуть не позабыл снять сереб­ряные шпалы с плеч кителя Моусли и прицепить на их место золотой дубовый лист с шине­ли, которая была на мне. Затем я попытался втиснуть ноги в парадные полуботинки Моусли.

Не тут-то было. Они оказались мне малы. Я сунулся в следующую квартиру. (Табличка на двери известила, что это апартаменты «кап. К. Куилти, мед. сл.».) Полуботинки Куилти, хотя по качеству наведенного блеска им нечего было делать рядом с обувью Моусли, подо­шли превосходно. Заметая следы кражи, я оставил в шкафу Куилти полуботинки Моусли.

В качестве завершающего штриха я подобрал в беспорядочной куче личных вещей Моусли потрепанный экземпляр «Солдатских шуток». Затем, щеголяя напяленным мундиром, я предстал перед раздетым и пребывающим в унынии капитаном Фрэнглом.

– Я нашел то, что искал, капитан. Вы можете одеться и проводить меня во двор.

Капитану Фрэнглу удалось добиться тишины (а ведь предполагалось, что они стоят по стойке «смирно»!), просто подняв руку. После того как он устроил подходящий к случаю разнос подчиненным, я приказал ему взять Моусли под арест. На руки лейтенанту надели наручники, на ноги – кандалы, в рот вставили надежный кляп.

– В этой моей руке, – объявил я наилучшим из своих сценических голосов, подняв пра­вую руку с прихваченным в квартире лейтенанта журналом, – неопровержимое доказатель­ство, что этот человек, известный вам как Моусли, в действительности – самозванец, шпион, агент и орудие Господства. Впервые подозрения Верховного Командования пали на него в Шредере, когда он в одиночку отправился на подвергнутую бомбардировке электростан­цию… – Дыхание присутствующих стало учащенным. – Капитан, есть ли поблизости точило или что-то в равной мере подходящее для разжигания огня?

– У меня есть зажигалка.

– Предайте, пожалуйста, эту так называемую «книжицу шуток» огню. Уже причинен­ный ущерб невозможно исправить, но врагу по крайней мере не удастся добраться до этого рапорта. Слава Богу, мы вовремя пресекли их планы.

Пока горели «Солдатские шутки», лейтенант Моусли изо всех сил старался освобо­диться и мычал:

– Мм-мф! Мм-мф! Нн-н! Мм-мф!

– Капитан, полагаю, у вас есть надежная одиночная камера, в которой этот человек мог бы подождать суда?

– У нас есть, но сейчас там сидят десять любимцев. У нас все забито… под завязку, как я докладывал вам, но конечно… если вы требуете…

– Уберите любимцев куда-нибудь в другое место. Моусли необходимо содержать в полной изоляции. Он будет получать хлеб и воду два раза в день – под моим личным наблю­дением. Известно, что этот человек – настоящий дьявол в деле соблазна. Мы не можем дать ему шанс. Что касается его квартиры – в ней поселюсь я сам. Может быть, там обнаружатся и другие припрятанные документы.