Щенки Земли - [28]

– Чашечку кофе, майор? Или предпочитаете что-нибудь более бодрящее? А? Что дает цвет щекам и приносит улыбку на… Другими словами, вы не откажетесь от стаканчика… или двух? А? – Говоря, капитан, словно крадучись, приближался к освещенному дверному проему в углу огороженного постройками двора.

– Сперва несколько вопросов, капитан, если не возражаете.

– Ни в коем случае, сэр! Ни в ма-лей-шей степени! Нам нечего скрывать от вас, сэр. Наши сердца… и наши руки… так же открыты для вашей инспекции, как если бы… и, если пожелаете, наши записные книжки тоже! Это лишь шутка, вы понимаете; располагайте мною, майор. Чувствуйте себя как дома в нашей маленькой тюрьме.

– Много ли здесь офицеров, кроме вас? Сколько охранников?

– Офицеры? Ну, лейтенант Моусли, конечно. Моусли хороший человек. Я думаю, вы уже встречались с ним, когда эвакуировали Шредер.

– О да, Моусли. Где сейчас Моусли?

– Он принимал душ, когда вы приземлились. Полагаю, сейчас он одевается. Должен быть здесь с минуты на минуту. Есть еще Палмино. Он лишь унтер-офицер, но заведует ра­диобудкой и поддерживает генератор в рабочем состоянии. Боюсь, без Палмино нам было бы туго. Хотя он совсем не джентльмен… не то что мы с вами, майор. Двое других – док Куилти и капитан-священник. Преподобный капитан, вероятно, пожелает обсудить с вами религиоз­ные материи, сэр. По поводу этих чертовых любимцев. Видите ли, он думает, что все они должны стать баптистами… ну, понимаете, я ничего не имею против баптистов… некоторые из моих лучших друзей… вы согласны? Но сразу, скопом – я как раз возражаю против… все этот поток! Я хочу сказать…

– Продолжайте, капитан. Сколько охранников?

– Не сомневаюсь, что вы видели мой последний рапорт по этому поводу. Пополнения не было. Только ситуация стала еще хуже: дезертирство, измена, саботаж… Мне нужны ох­ранники, чтобы охранять охранников, и это факт. Видите ли, теперь, когда крикам пришел конец, когда вернулась монотонность жизни, все эти добровольцы… вы согласны? И только регулярные войска – старые члены Корпуса вроде меня…

– Мне не нужны оправдания, капитан. Только численность.

– Сто двадцать. Поменьше, я полагаю. Видите ли, сэр, я могу объяснить…

– Сто двадцать? А сколько любимцев?

– Я не уверен, что смогу назвать их точное число. Оно все время меняется. Я просто не помню. Но эту тюрьму никогда не собирались приспосабливать…

– Капитан! Меня интересуют цифры! – Я вложил в этот окрик всю властность, на ка­кую был способен.

– Тринадцать тысяч, сэр. Плюс-минус несколько сотен.

– Один охранник на сотню любимцев! Как вы ухитряетесь держать их под контролем?

– О, с этим нет проблем. Я, вероятно, мог бы обойтись и десятком охранников. Они же, в конце концов, всего лишь любимцы. Не в том смысле, как если бы… Я имею в виду не то, что они нас любят. Просто они не выглядят в полном смысле… какое же это слово… челове­ками? Они знают место и держатся за него. И потом, знаете, эти несчастные искренне верят, что Господа продали их нам в рабство.

– В рабство! Господа? Но ведь это не так?

– Конечно, в буквальном смысле слова – это неправда, но откуда им знать? А?

Капитан Фрэнгл немного оживился, видимо полагая, что худшая часть нашей беседы позади, и снова стал приближаться к открытой двери.

– Капитан Фрэнгл, я не давал команду «разойдись»!

– Простите, сэр. Я лишь подумал… то есть не будет ли вам удобнее…

– Не беспокойтесь о моих удобствах, мистер! Меня интересует лишь состояние управ­ления этим репатриационным центром. Или я должен сказать: состояние не управления? По­дозреваю, капитан… Я подозреваю…

Капитана Фрэнгла затрясло от напряжения внимания, он явно со страхом слушал мою обличительную речь.

– Подозреваете, сэр? Могу я спросить что? Кого?

– Ха! Неужели вы думаете, я просто возьму и выскажу вам все? Так легко вам не отде­латься, сэр. Или если не вам, то кому-то другому… ответственному… за эти преступления.

– Не мне! Нет, вы неправильно информированы… Мелкие статьи расходов, возможно, урезаются, я не знаю… Мне придется проверить… на это уйдет несколько дней… С другой стороны, у меня есть собственный способ бухгалтерского учета… безопасный способ, снача­ла я должен объяснить вам…

– Сначала, капитан, я хотел бы, чтобы вы собрали всех своих подчиненных в этом дворе. Чтобы я мог со всеми познакомиться. Повидать наконец этого лейтенанта, как там его имя?

– Лейтенант Моусли.

– Именно его. И хочу, чтобы казарма, в том числе и офицерские квартиры, оставались точно в том состоянии, в каком находятся сейчас. Люди должны быть здесь немедленно. И в одном исподнем. Офицеры тоже. Исполняйте, капитан.

Пока капитан Фрэнгл поднимал тех нескольких охранников, которых еще не разбудила новость о моем столь внезапном прибытии, я отодвинулся в тень и обдумывал свои даль­нейшие шаги. Когда все рядовые были построены, а остальные четыре офицера представле­ны мне в порядке их званий, я приказал капитану Фрэнглу отвести меня в казарму.

– Моусли живет в этом здании?

– Этажом выше, сэр. На двери табличка с его именем.

– А ваша квартира, капитан?

– На третьем этаже. Я должен объяснить… прежде чем вы подниметесь… что не все, что вы там можете обнаружить, так сказать, в полном смысле принадлежит мне. Кое-что я храню в этом безопасном месте по просьбе друзей, которые живут в городе… граждан, кото­рые боятся анархистов, хулиганов… вы ведь понимаете, как…