Щёлоков - [92]

Глава двадцать первая БОЛЬШАЯ ЧИСТКА

Не многим удавалось поговорить откровенно с Виталием Васильевичем Федорчуком.

В 2007 году с 89-летним экс-министром встретился корреспондент украинского еженедельника. В небольшом интервью с красноречивым названием «О чем молчит генерал Федорчук?»[69] трижды встречается слово «ненавидел». Там, где речь идет об Андропове.

Об отношениях с Андроповым: «Он меня ненавидел так же, как я его». На должность главного милиционера Юрий Владимирович назначил Федорчука, «ненавидя и желая унизить». «И ничего. Я это пережил», — говорит Виталий Васильевич. Щёлокова, свидетельствует генерал, Андропов «ненавидел лютой ненавистью».

Читая эти откровения пятьдесят первого министра, в столь преклонные годы одолеваемого разрушительными страстями, думаешь: сам не жил и другим не давал. Находясь в таком состоянии, он не мог получать удовольствия от своей работы. Хотя есть свидетельства, что иногда Виталий Васильевич был способен проявлять что-то вроде участия. Генерал Галустьян, понимая, что в центральном аппарате ему несдобровать, пришел к министру с просьбой о переводе заместителем начальника Управления внутренних дел на БАМе, в Тынду. Федорчук по-свойски и даже с отеческими нотками сказал: «Вот это правильно. Я тоже в своей жизни много ездил. Ты еще молодой, у тебя всё впереди». Кивнул головой на портрет Андропова и развел руками, дескать, сам всё понимаю, но что могу поделать?

Едва ли не большую неприязнь, чем новый министр, в МВД вызывал его заместитель по кадрам Василий Яковлевич Лежепеков. Того, направив в МВД, тоже «унизили». В первые месяцы 1983-го заместитель председателя КГБ Лежепеков занимался тем, что направлял чекистов в органы внутренних дел «на укрепление». Предпочитали укреплять младших соседей, конечно, теми, кто похуже. Сулили блага — жилье, очередное звание, но всё равно после долгих уговоров, посулов и запугиваний из каждых пяти кандидатов трое-четверо предпочитали любыми способами от такой чести уклониться. Затем пришел черед самого зампреда…

Разговор Андропова с Лежепековым по «кремлевке» (В. Некрасов «МВД в лицах». М., 1999) чем-то напоминает давний, известный читателю диалог Брежнева и Тикунова. Беседе аппаратчиков на их новоязе хочется дать «человеческий» подстрочник.

«Андропов. Здравствуй. Тебе Савинкин разве ничего не объяснил?

Лежепеков. Ну, был разговор. Это ваше решение направить меня в МВД? (А то он не знает.)

Андропов. Да. (А то ты не знаешь.) Тебе нужно пойти туда и поработать вместе с Федорчуком так, как работал со мной. (Можешь называть себя андроповским кадром, мне не жалко) Там развелось много гнили — нужно почистить. (В КГБ вы с Федорчуком не нужны, а в милиции — одним дуболомом больше, одним меньше…)

Лежепеков. Тогда я согласен. (Отныне он направлен в МВД не решением отдела адморганов ЦК, а „по личной просьбе Андропова“.)

Андропов. Молодец. Давай. (Одной головной болью меньше.)»

К тому времени Василий Яковлевич знал уже все абсолютно точно из разговора с его будущим начальником.

«Федорчук. Я не просил вас на работу в МВД, но когда это предложил Юрий Владимирович, то ответил, что возьму с удовольствием.

Лежепеков. Тогда мне ясно, что это инициатива Чебрикова.

Федорчук. Возможно».

Виталию Васильевичу при переводе в МВД в качестве компенсации за моральный ущерб дадут звание генерала армии и обещание наградить вскоре Звездой Героя Социалистического Труда (не наградят), а Василия Яковлевича повысят до генерал-лейтенанта.

Повысить-то их повысили, но и унизить — унизили. Неудивительно, что когда в МВД впервые увидели пятьдесят первого министра, то многие прочитали на его суровом лице: «Как я вас тут всех ненавижу!» С таким же настроением придет на новое место службы в марте 1983-го и его заместитель по кадрам. В прошлой своей жизни они привыкли иметь дело почти исключительно с врагами, в борьбе с которыми все средства хороши. Подслушивать врага, следить за ним, набирать на него компромат, если он не сдается — уничтожать (не перевоспитывать же его) — это абсолютно нормально и даже нравственно. Осталось себя вновь и вновь убеждать, что ты пришел в «стан врага».

Игорь Иванович Карпец, в то время начальник ВНИИ МВД, с ужасом наблюдает, что происходит в Главном управлении уголовного розыска с его кадрами:

«С приходом министра Федорчука, его „серого кардинала“ Лежепекова и их сподручных началась „охота на ведьм“… Всех самых лучших сыщиков, собранных в группу ст. инспекторов по особо важным делам — В. Ф. Корнеева, Б. В. Слободина, А. И. Арбекова, Ф. Д. Светлова во главе с их руководителем — А. С. Муравьевым — „ликвидировали“, ликвидировав группу как самостоятельное подразделение. Трагична судьба А. С. Муравьева… Он был вызван в Управление кадров министерства (ведомство Лежепекова, Мельника и др.), с ним велся длительный и, видимо, очень тяжелый разговор. Зная характер Алексея Сергеевича, я представляю, что „разговаривающим“ было с ним нелегко. Он же, выйдя оттуда, вернувшись в главк, сказал товарищам, что уезжает к матери, по-моему, в Смоленскую область. Через два дня мы получили известие о том, что А. С. Муравьев — могучий человек, прошедший войну, видевший смерть и в уголовном розыске, честный, прямой — окончил жизнь самоубийством, выстрелом из охотничьего ружья. Последние его слова были: „Меня толкали на подлость, пусть не рассчитывают на это…“ По факту самоубийства полагалось вести следствие. Его не было.