Щелкни пальцем только раз - [7]

– Мне очень жаль, – посочувствовала Таппенс. – Но всем, наверное, приходится чем-нибудь болеть, правда?

– Некоторые болезни очень мучительны. У нас здесь есть две женщины, у которых артрит. Как они страдают, бедняжки. Вот я и думаю, что ничего страшного, если ты порой что-то забываешь или путаешь, не помнишь, что произошло и когда. По крайней мере, от этого не страдаешь физически.

– Да, я считаю, что вы совершенно правы, – согласилась Таппенс.

Дверь отворилась, и вошла девушка с подносом, на котором стоял кофейник, чашка и тарелка с двумя пирожными. Она поставила перед Таппенс поднос со словами:

– Мисс Паккард подумала, что вам захочется выпить чашечку кофе.

– О, благодарю вас, – ответила Таппенс.

Когда девушка вышла, миссис Ланкастер сказала:

– Вот видите? Я же говорила, что они очень внимательны.

– Да, действительно.

Таппенс налила себе кофе и стала пить. Обе женщины некоторое время молчали. Таппенс протянула своей собеседнице тарелку с пирожными, но та отрицательно покачала головой:

– Благодарю вас, дорогая, я обычно пью молоко без всего.

Она отставила пустой стакан и откинулась на спинку кресла, полузакрыв глаза. Таппенс подумала, что в это время она, наверное, любит вздремнуть, и поэтому сидела молча. Но миссис Ланкастер вдруг выпрямилась, по-видимому проснувшись. Глаза ее открылись, она посмотрела на Таппенс.

– Я вижу, вы смотрите в камин.

– Разве? – удивилась Таппенс.

– Да. Интересно... – Она наклонилась вперед и понизила голос: – Простите, это был ваш ребеночек?

– Я... мне кажется, нет.

– Мне просто было интересно. Я подумала, что вы, наверное, именно поэтому и приехали. Кто-то должен был приехать. Может быть, и приедут. А вы все время смотрели в сторону камина. Там он и спрятан. Позади камина.

– О! Неужели правда?

– Всегда в это время, – шепотом продолжала миссис Ланкастер. – Всегда в это самое время дня. – Она подняла глаза на часы, стоящие на камине. Таппенс тоже на них посмотрела. – Десять минут двенадцатого. Каждое утро в это время. – Она вздохнула. – Люди не понимают – я рассказала им то, что знаю, но они мне не поверили.

Таппенс с облегчением увидела, что дверь отворилась и вошел Томми. Она поднялась с кресла.

– Ну вот и ты, наконец. Я готова. Всего хорошего, миссис Ланкастер, – попрощалась она, обернувшись на ходу к старушке.

– Ну, как ты тут без меня? – спросил Томми, когда они вышли в холл.

– Я ничего, а ты?

– После того как ты ушла, все шло гладко.

– Я, по-видимому, плохо на нее действую, верно? Но я в каком-то смысле польщена.

– Польщена?

– Ну, ты знаешь, в моем возрасте и принимая во внимание мою скучную респектабельную внешность, приятно думать, что тебя принимают за распутную женщину, обладающую такой сексуальной притягательностью.

– Дурочка! – Томми ласково ущипнул жену. – С кем это ты здесь познакомилась? – спросил он. – Довольно приятная старушенция, только, похоже, немножечко того...

– Она действительно милая. Вполне приятная старая дама. Вот только таракашки.

– Таракашки?

– Да. В голове. Она считает, что позади камина спрятан мертвый ребенок. Спросила меня, не мой ли он.

– Не очень-то приятно, – отозвался Томми. – Думаю, не у всех, кто здесь находится, все в порядке с головой, но есть, наверное, и вполне нормальные особы, которых поместили сюда только из-за возраста. При всем при том эта старушка на вид вполне безобидная.

– О да, она производит очень приятное впечатление. Вот только интересно было бы узнать, отчего у нее такие странные фантазии.

Неожиданно вновь появилась мисс Паккард:

– Всего хорошего, миссис Бересфорд. Надеюсь, вам принесли кофе?

– Да, конечно. Благодарю вас.

– Очень мило было с вашей стороны приехать сюда, – сказала мисс Паккард и, обернувшись к Томми, добавила: – Я уверена, ваш визит доставил мисс Фэншо огромное удовольствие. Жаль, что она была так груба с вашей женой.

– Мне кажется, именно это доставило ей особое удовольствие, – заметила Таппенс.

– Да, вы совершенно правы. Ей нравится досаждать людям. К сожалению, у нее это отлично получается.

– И она упражняется в этом искусстве при каждом удобном случае, – присовокупил Томми.

– Вы оба очень разумно рассуждаете, – сказала мисс Паккард.

– Эта старушка, с которой я разговаривала, – спросила Таппенс, – ее зовут, кажется, миссис Ланкастер?

– О да, миссис Ланкастер. Мы все ее очень любим.

– Она... у нее, наверное, есть некоторые странности?

– Да, ей приходят в голову разные фантазии, – снисходительно сказала мисс Паккард. – Некоторые из наших гостей выдумывают самые невероятные вещи, хотя и вполне безобидные. Воображают то, чего с ними никогда не было. С ними или с их знакомыми. Мы стараемся не обращать внимания на эти фантазии, не поощрять их. Но и не противоречим. Им нравится жить в некоем воображаемом мире, где происходит что-то необыкновенное или печальное и даже трагичное. Слава богу, у них не бывает мании преследования. Это было бы ужасно.

– Ну, – с глубоким вздохом сказал Томми, когда они садились в машину, – теперь мы свободны по крайней мере на полгода.

Однако им пришлось ехать к тетушке Аде не через полгода, а гораздо раньше – не прошло и трех недель, как она скончалась во сне.