Шайенский блюз - [49]

— Наверно, Колумб слишком рано открыл Америку. Еще пара столетий, и здесь обязательно придумали бы какую-нибудь табачную водку. Вот это была бы вещь. А пока… — князь поморщился, нюхая стопку, и с гримасой выпил.

«Далеко же меня занесло, — думал Степан, не в силах оторвать взгляд от карты. — И места все незнакомые. Где тут искать Майвиса? Мы с ним сюда не забирались». Он вспомнил, что, хотя эти края и славились изобилием бизонов, шайены никогда не откочевывали сюда.

«В долине между горами и Песчаными Холмами живут сиу, — говорил Майвис. — Наши предки вытеснили их с Черных Холмов, и они озлобились. Чтобы поохотиться там на бизонов, нам придется собирать очень большой отряд воинов. Охота может быть удачной, но сиу не дадут нам унести добычу. Многие отважные шайены оставили свои кости за Песчаными Холмами. Нет, Зимний Туман, лучше мы найдем себе другие места для охоты».

Гончар не заметил, чтобы сиу Белый Нож, подаривший ему коня, был настроен против шайенов. Наверно, опасность, исходящая от белых, способна объединить даже непримиримых врагов. Что ж, в таком случае Майвис может рассчитывать на убежище. «Но если я хочу его найти, — подумал Гончар, — мне придется сделать это в одиночку. Такую компанию индейцы не подпустят даже на дистанцию выстрела. Просто испарятся в воздухе, как призраки. Вместе с Майвисом и Милли».

У него снова пересохло в горле, как только он подумал о Мелиссе. Князь, словно угадав его желание, наполнил стопки.

— По третьей, и хватит. Надо знать меру.

— Золотые слова, — саркастически усмехнулся Домбровский. — Такер, вы пьете, как ни в чем не бывало. Трудно поверить, что вас могли принять за покойника.

— Я притворялся.

— Ваше притворство весьма огорчило жителей Маршал-Сити. Им придется до конца своих дней донашивать башмаки, купленные в вашем магазине, потому что магазин закрылся. Как я понимаю, теперь вы торгуете обувью в Колорадо?

— Пока только изучаю рынок.

— Шутки в сторону, Такер, — сказал князь. — Если власти узнают, что вы живы, все начнется сначала. Вот вы рветесь навестить профессора. А кто поручится, что он не донесет на вас?

— Донесет, обязательно донесет, — поддакнул Домбровский. — Преодолеет свои душевные терзания и донесет. Поскольку он весьма законопослушный гражданин. Как бы хорошо он к вам ни относился, но закон есть закон.

— Плевать на закон, — махнул рукой Гончар, чувствуя, как все тело охватывает приятная легкость. Он так давно не пил спиртного, что мгновенно захмелел. — Фарбер, может быть, и донесет. Но не раньше, чем увидит свою дочь живой и невредимой. А он знает, что без моей помощи никто ему Мелиссу не найдет.

— И все-таки вам надо поберечься, — сказал князь.

— Скорее, поберечься надо вам, — возразил Гончар. — Не знаю, кто посоветовал направить отряд в эти места, но этот советчик оказал вам дурную услугу. Здесь идет война. Можно сказать, что вы находитесь за линией фронта. Дюжина белых мужчин, разгуливающих по землям сиу — это клуб самоубийц. Я мог бы рассказать, чем закончится ваш визит в ущелье, если там и в самом деле живут индейцы. Но не хочется портить аппетит.

Салтыков задумчиво погладил окладистую бороду и ответил:

— Вы разбираетесь в этом лучше меня. Мне приходится вам верить, хотя я не вижу никаких признаков опасности. Но война войной, обед обедом. Лукашка, подавай.

Все тот же расторопный казак принес три миски, наполненных жидкой кашей, в которой плавали куски жареного сала. Степан и не заметил, как его миска оказалась пустой.

— Лихо же вы расправились, — рассмеялся князь и хлопнул в ладоши. — Лукашка, не зевай!

Когда Гончар доел вторую порцию, Салтыков с Домбровским еще не покончили с первой.

— Вот теперь я за вас спокоен, — сказал князь. — Волчий аппетит — признак здоровья.

Немного смущаясь, Степан выскреб хлебом остатки каши.

— Понравилось? — спросил Домбровский. — Мы поставим вас на довольствие. Денежного содержания не будет, но голодным не останетесь. Я серьезно, Такер, присоединяйтесь к нам. Никто не заметит, что в отряде стало на одного казака больше.

— А что дальше? Может, вы и в Россию меня заберете?

— Можем и забрать. Если сами туда попадем, — ответил князь. — Мы не торопимся возвращаться. Меня там никто не ждет.

— А вас? — Гончар заметил змеиную улыбку Домбровского.

— Меня, наоборот, ждут. Ждут очень многие. Только я не горю желанием с ними встречаться.

— Ну, а ваши люди? Им-то разве не надоело скитаться по чужим землям?

— Наши люди… — Князь достал из кармана трубку и кисет. — Курите?

— Нет, спасибо, — отказался Гончар, неожиданно ощутив отвращение к табаку.

— Нашим людям не привыкать к чужбине. Думаю, вы не страдаете предрассудками, и не испугаетесь, если я скажу, что все мои люди — это каторжники.

— Что?

— Да-да, в России они были осуждены и сосланы на каторгу. Их дальнейшая судьба могла сложиться иначе, но наше правительство надумало выстроить цепь станиц, чтобы связать Сибирь с берегами Великого океана. Где брать людей для этих поселений? Тем ссыльным, что отбыли срок в каторжных работах, вернули гражданские права и обратили в Забайкальское казачье войско. Затем их часть переселили на Амур и Уссури. Я их отобрал после долгого изучения. Они вполне порядочные люди.