Шатун - [30]

— Как ты, родная?

Через минут пять пришёл ответ.

— Всё хорошо, скоро прибуду. Как ты?

— А я уже в постели.

— Мммм, и как там, тепло?

— Тепло, но хотелось бы погорячее.

— Мммм, но потерпи немного, уже совсем скоро будет жарко.

Улыбнувшись Вова продолжил:

— Напиши, когда прибудешь на вокзал, а затем позвони, как будешь в квартире, ок?

— Ок, не волнуйся, всё будет хорошо. Целую.

— И я тебя целую, родная.

Люба улыбалась, сидя на своём кресле, держа в руках телефон. Ехать оставалось около сорока минут, и её настроение с каждой минутой улучшалось, а переживания уходили.

Сегодня Люба, закончив работу, прибежала домой, предварительно забрав сына из садика. Быстро приняв душ, она пыталась рассчитать время, чтобы не опоздать и не бежать со всех ног через весь вокзал, и не запрыгивать практически на ходу в поезд, как это было в предыдущий раз. Отправление электропоезда значилось в восемь пятнадцать вечера, поэтому с работы она отпросилась на час пораньше, то есть ушла в пять, а так как работала она непосредственно рядом с домом, то через пятнадцать минут уже находилась в детском саду, а ещё через десять минут они вместе с Алёшей стояли перед дверью их квартиры. Такси в этот раз она не вызывала, решила доехать на маршрутке до метро, ведь спустя год, как появился в её жизни Вова, она перестала бояться подземки. Во время болезни папы и после перенесенного стресса, после того как его не стало, её периодически одолевали проблемы с пульсом, и она запросто могла неожиданно потерять сознание. А вот в метро этого делать не следовало, так как оно считается очень травмоопасным транспортом, да и спускаться под землю на глубину двести-триста метров, когда твоё давление и сердцебиение нестабильно, не следует. Но всё изменилось, она избавилась от этого недуга, хотя прошёл всего год с того момента, когда она уже не верила, что можно жить по-другому, дышать полной грудью и наслаждаться полноценной жизнью.

После принятого душа, собрав заранее подготовленные вещи в рюкзак, Люба оделась. Ужинать она не хотела, хотя мама любезно вышла из своей комнаты и предложила ей его подогреть, но Люба также любезно отказалась. Накануне они снова повздорили на тему её очередной поездки, так как Люба попросила её приглядеть за Алёшей, но мама была недовольна тем, что её дочь переносит ответственность на неё, а сама уезжает непонятно куда и непонятно с кем. Хотя в моменты, когда между ними царило спокойствие, Люба рассказывала о Володе, но мама то ли не хотела воспринимать её слова, то ли не желала ей счастья ей вовсе, в общем, Люба терялась в догадках. Она до сих пор не понимала, в какой момент их отношения испортились, и это ведь произошло задолго до папиной болезни.

Алёша практически всё время, пока Люба собиралась, не отходил ни на шаг, он говорил ей о том, что не хочет оставаться с бабушкой, что хочет поехать с ней или наоборот, чтобы она осталась дома. Его глаза были на мокром месте, хотя она заранее обговаривала с ним то, что ей нужно будет уехать всего на два или три дня, и что они пролетят незаметно, и что вскоре она приедет, а после они пойдут в кино на какой-нибудь новый мультфильм или сходят в театр или в музей, как и делают это периодически. За этот год она изменила отношение ко всему, стала больше улыбаться, и, несмотря на отношения с Вовой, Люба уделяла очень много времени сыну. Когда она возвращалась с работы и забирала его с детского сада, то они вместе шли гулять, прогуливаясь, бывало, забегали в пиццерию или кафе-мороженое, а весной и летом они ездили гулять на Финский залив. На заливе весной, когда на улице ещё было прохладно, то сидели с ним в прибрежном кафе или ресторане на террасе, а летом, когда погода позволяла, и вода была уже достаточно тёплой, то купались и грелись на солнышке. Алёша очень любил свою маму, он был счастлив от того, что они снова могут вместе полноценно проводить время, и что у мамы вновь на её красивом, самом красивом лице улыбка, её милая искренняя улыбка, которая так её украшает. Но в этот раз он очень грустил, сам не понимая от чего.

Обняв сына и поцеловав его на прощание, она увидела его слезу, катящуюся по щеке, и сердце от этого сжалось. «А, может, бросить всё и просто остаться», — пронеслась у неё эта мысль, ведь Вова понимает всё и не обидится, но быстро прогнала эту мысль, понимая, что это просто эмоции, вызванные её отъездом. Попрощавшись с сыном и закрыв за собой дверь, она всё же не смогла сдержать слёзы. «Как же иногда тяжело уезжать», — подумала она и вышла на улицу.

На улице уже было темно, и повсюду в окнах горел свет, Люба направилась к остановке. Там прождав минут десять, села в автобус до метро Гражданский проспект. Затем, проехав минут двадцать пять, она вышла и затем пошла в сторону метро. Подойдя к нему и открыв дверь на вход, почувствовала, как её обдало тёплым ветром, так как на улице было примерно градусов семь тепла, то это ей понравилось. По эскалатору она спускалась, держась за поручень и немного разглядывая лица поднимающихся людей. Спустившись, Люба увидела, что поезд подъезжает к платформе, после чего ускорилась и вбежала в первый же вагон, затем села и взглянула на свои наручные часы. Убедившись, что у неё ещё предостаточно времени, Люба расслабилась и погрузилась в мысли. Приехав на станцию Балтийская, она вышла из метро и не спеша пошла на вокзал.