Шашки наголо! - [85]
— Ну, раз у тебя все есть, мы освобождаем тебя от работ по строительству. Фотографируй всех желающих солдат батареи. За фотокарточки будешь получать злотые.
Злотые мы получали тогда вместо советских денег. Фотограф с радостью согласился и в тот же день принялся за свою работу. Фотокарточки были небольшие, шесть на девять сантиметров, но и им были рады. Этому фотографу мы обязаны нашими армейскими фотографиями победного 1945 года, которые бережно хранит каждый наш однополчанин. Некоторые из них и на страницах этой книги.
Вел я как–то взвод на стрельбы. Командую: «Запевай!» И запели:
— Эту песню прекратить!
На перекуре рядовой Саюк спросил:
— Зачем такую хорошую песню прекратили?
— А потому, что некстати!
— Как некстати, и слова о панах есть, и Замостье рядом?
— А потому, что нельзя дразнить польских друзей!
— Какие они друзья. Жмоты! Попросил У одного пана тютюнь, а он что ответил: нема, вшистко герман забрал. А у самого полная камора моцного табака! подытожил рядовой Чихун.
— Все, прекратить дебаты. Поляки — наши братья! .. Пополнили нашу батарею и другими бойцам из разных полков, даже Героя Советского Союза прислали. Слава богу, что не в мой взвод. Так как от него толку было мало — одни привилегии. И еще прислали молодого лейтенанта во взвод к Зозуле как резерв. Как помню, он очень любил фотографироваться на пару с Героем. А мне тоже, кроме порядочных ребят, прислали двух архаровцев, сачков высшей пробы. Фамилии их были хитрые, как и они сами. Чернов для лучшей памяти прозвал их Жулин и Кастрюлин. Мы никак не могли от них избавиться, но помог случай. Из штаба пришел приказ: срочно направить в распоряжение штаба двух лучших, дисциплинированных бойцов. А где их взять? Нам такие и самим нужны! И решил я сплавить в штаб Жулина и Кастрюлина, но предупредил их, что им оказано большое доверие и чтобы они его оправдали. Сказали, что будут стараться. Пока мы стояли в районе Замостья, нас привлекали и к некоторым хозяйственным работам. Так, например, все наши тяжелые, весьма сильные лошади, коренники орудийных упряжек, вместе с ездовыми
были направлены на заготовку леса. А через неделю я был послан вернуть их на батарею для проведения боевых учений. Расстояние было небольшое, если ехать по прямой — не более 30 км, но В таком случае надо было дважды пересекать государственную границу Польши и СССР. На обратном пути, чтобы сократить время, я решил проехать коротким путем и пересек границу вместе с лошадьми и ездовыми. С польской стороны погранзастав еще не было, а с советской меня задержали пограничники и доставили всех нас на заставу. Начальник погранзаставы не только задержал нас, но и обезоружил. На все мои объяснения не реагировал. Продержал он нас часа три. Только после того как я потребовал напоить и накормить лошадей и людей, а на восемь тяжелых коней надо выдать только одного овса не менее 60 кг, не считая сена, он начал сдаваться. Кроме того, я добавил, что его зарплаты не хватит, чтобы возместить убытки, так как эти кони прошли войну и ценятся на вес золота. В конце концов, я не выдержал и понес, обозвав начальника заставы тыловой крысой.
— Кончай волынку, звони своему начальству и отпускай нас, а то у тебя будут большие неприятности! Мы свою бдительность проявляли на фронте и под Берлином, а ты здесь, в тылу, уж больно храбрый стал!
Не знаю, то ли мои слова на него подействовали, то ли он получил разрешение от своего начальства, но через 15 минут он вернул оружие и мой пистолет, и объявил, что мы свободны. Обласкав его на прощание еще раз крепким русским словом, мы направились к дому И через час были в расположении части.
Доложив комбату о выполнении задания и встрече с пограничниками, я направился во взвод, но был остановлен комбатом.
— Тут твои два «архаровца» прибыли из штаба, что–то неладно. Разберись! А мне срочно в штаб, по–моему, насчет отпусков.
Забрав Жулина и Кастрюлина, которые доложили мне о своем прибытии, начал разбираться:
— Что так рано вас отпустили? Что, вам там было плохо?
— Нет, хорошо, даже очень хорошо! Но мы допустили стратегическую ошибку!
— Какую еще ошибку?
— Нас поставили охранять ценные продукты и бочки с водкой. Мы их очень хорошо охраняли. Но решили проверить, есть ли в бочках водка. Достали дрель и маленькое сверлышко, 1 мм, и просверлили отверстие, нацедили в котелок. Немного, так, для пробы. Оказалось, все верно, водка. Чопиком закрыли отверстие, как положено, чтобы она не вытекла … и каждый день понемногу, только для аппетита, цедили из бочки. Все было хорошо, пока об этом не пронюхали в караулке. Они заставили нас цедить и им, да не мало, а побольше! А то они скажут начпроду. Вот тут–то мы и допустили стратегическую ошибку. Им было все мало. Вот и все. Начпрод сказал, что он больше в наших услугах не нуждается и пусть с нами разбирается наш командир. Скомандовал нам кругом и шагом марш! И еще что–то добавил, но мы не расслышали. Вот и все … Но мы старались!
Работа Вальтера Грундмана по-новому освещает личность Иисуса в связи с той религиозно-исторической обстановкой, в которой он действовал. Герхарт Эллерт в своей увлекательной книге, посвященной Пророку Аллаха Мухаммеду, позволяет читателю пережить судьбу этой великой личности, кардинально изменившей своим учением, исламом, Ближний и Средний Восток. Предназначена для широкого круга читателей.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Заговоры против императоров, тиранов, правителей государств — это одна из самых драматических и кровавых страниц мировой истории. Итальянский писатель Антонио Грациози сделал уникальную попытку собрать воедино самые известные и поражающие своей жестокостью и вероломностью заговоры. Кто прав, а кто виноват в этих смертоносных поединках, на чьей стороне суд истории: жертвы или убийцы? Вот вопросы, на которые пытается дать ответ автор. Книга, словно богатое ожерелье, щедро усыпана массой исторических фактов, наблюдений, событий. Нет сомнений, что она доставит огромное удовольствие всем любителям истории, невероятных приключений и просто острых ощущений.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Фронтовая судьба автора этой книги удивительна и уникальна.За годы войны летчик Константин Михаленко совершил 997 только подтвержденных боевых вылетов и при этом остался в живых! Причем в полете его не защищали ни броня Ил-2, ни авиапушки «яков» и «лавочкиных» — лишь дерево и перкаль открытой кабины По-2, того самого «небесного тихохода», неприхотливого труженика мирного времени, в грозные годы войны ставшего ночным бомбардировщиком.Вдумайтесь! Почти 1000 раз пришлось молодому выпускнику Харьковской военно-авиационной школы лететь сквозь смертельные трассы зенитных пулеметов и разрывы снарядов, под слепящими лучами прожекторов, на минимальной высоте и без возможности раскрыть парашют, если страшный удар расколет его «летающую этажерку».
Автора этих мемуаров можно назвать ветераном в полном смысле этого слова, несмотря на то, что ко времени окончания Второй мировой войны ему исполнился всего лишь 21 год. В звании лейтенанта Армин Шейдербауер несколько лет воевал в составе 252-й пехотной дивизии на советско-германском фронте, где был шесть раз ранен. Начиная с лета 1942 г. Шейдербауер принимал участие в нескольких оборонительных сражениях на центральном участке Восточного фронта, в районах Гжатска, Ельни и Смоленска. Уникальность для читателя представляет описание катастрофы немецкой группы армий «Центр» в Белоруссии летом 1944 г., а также последующих ожесточенных боев в Литве и Польше.
«Люди механически двигаются вперед, и многие гибнут — но мы уже не принадлежим себе, нас всех захватила непонятная дикая стихия боя. Взрывы, осколки и пули разметали солдатские цепи, рвут на куски живых и мертвых. Как люди способны такое выдержать? Как уберечься в этом аду? Грохот боя заглушает отчаянные крики раненых, санитары, рискуя собой, мечутся между стеной шквального огня и жуткими этими криками; пытаясь спасти, стаскивают искалеченных, окровавленных в ближайшие воронки. В гуле и свисте снарядов мы перестаем узнавать друг друга.
Автор книги начал войну командиром тяжелого танка KB-1C, затем стал командиром взвода самоходных артиллерийских установок СУ-122, потом СУ-85 и под конец войны командовал ротой танков Т-34–85. Он прошел кровавыми дорогами войны от Сталинграда до Кенигсберга. Не раз сходился в смертельной схватке с немецкими танками и противотанковыми орудиями. Испытал потерю боевых товарищей, вкус победы и горечь поражений. Три раза горел в боевых машинах, но и сам сжег немало вражеской техники. Видел самодурство начальства, героизм и трусость рядового и офицерского состава.