Шашки наголо! - [69]

Девчата, регулировщицы, информировали меня, как часто и в каком направлении проходили машины с подковой … Сведения были скудные. Главная моя надежда на военных комендантов прифронтовых городов не оправдалась, коменданты имели сведения обо всех частях, наступающих на их направлениях, кроме особо секретных. Кавкорпус, а точнее сведения об их дислокации на прифронтовых территориях носили секретный характер. Это и понятно, так как нахождение на фронте любых родов войск еще ни о чем не говорит, а появление в прифронтовой полосе крупных кавалерийских соединений говорит о направлении главного удара, вводе их в прорыв для развития наступления на оперативном просторе.

Фронтовое братство тех времен безотказно действовало на всех прифронтовых дорогах. Шоферы попутных машин не только охотно подвозили меня, но и поили, и кормили всем, чем они располагали, делились табачком, сожалели, когда мне приходилось менять маршрут и пересаживаться на другие машины.

Военные дороги Пруссии и Померании в то время были переполнены потоками беженцев всех народов и национальностей. Шли пешком, ехали на подводах и велосипедах. Казалось, вся Европа пришла в движение. Цивильные (гражданские) затрудняли движение воинских частей. Как по команде (которую никто не подавал) каждый гражданский передвигался с нарукавной повязкой. Немцы с белой, советские граждане с красной, поляки с красно–белой, французы, англичане и др. тоже с повязками своих национальных флагов. На подводах и велосипедах были закреплены аналогичные флажки. С окон и балконов домов немецких городов свисали белые простыни (знаки капитуляции). На одной дороге я стал свидетелем комичной сцены: группа красноармейцев, окружив бывшего военнопленного француза, обвиняла его в том, что он работал на Гитлера. Несчастный француз на ломаном немецком пытался объяснить, что не работал на Гитлера, а проводил время с разными немками.

Навстречу нам двигались и многочисленные колонны пленных … Четкого маршрута у меня не было. В одном из крупных городов (вероятно, это был Данциг) я добился встречи с военным комендантом города. Сообщить мне направление движения нашего корпуса он не мог (не располагая этими сведениями), но дал мне адрес одного населенного пункта, где, по его словам, мне дадут точную информацию о нашем корпусе, и предложил мне получить талоны на питание и направление в гостиницу. Переночевав в гостинице и имея новый пункт следования, поутру я снова был в пути. Попутными машинами, а где и пешком добрался я вечером до указанного военным комендантом пункта.

В штабе (а это оказался оперативный отдел штаба фронта) мне дали маршрут движения нашего корпуса. В настоящее время удивляет отсутствие малейшего намека на бюрократизм во всех эшелонах управления (командования) фронтом. Теперь мне ничего не надо было спрашивать у девчат–регулировщиц — в кармане у меня был точный маршрут следования. С рассветом я снова в пути.

ПО дороге встретил сержанта и лейтенанта из нашего корпуса, из братской 6–й гвардейской кавдивизии. Стало веселей. Они не знали, как догнать корпус, обрадовались тому, что я знаю маршрут, и присоединились ко мне. Двигаясь на попутных машинах по основной военной автомагистрали, мы после полудня, отойдя от дороги, сделали привал в тихой живописной местности, у небольшого озера. На возвышенности, по другую сторону озера, виднелось красивое двухэтажное здание, похожее на наши старинные помещичьи усадьбы. На озере слышались выстрелы. Присмотревшись, мы увидели офицера, стреляющего в воду из пистолета. После его выстрелов в воду спускался солдат и что–то вытаскивал оттуда. Подойдя поближе, мы стали свидетелями своеобразной рыбалки. Офицер, а это был капитан, комендант населенного пункта, стрелял в зеркальных карпов, которые хорошо просматривались в чистой воде озера. Его ординарец вытаскивал из воды карпов, когда они, оглушенные или убитые выстрелом, всплывали на поверхность. Капитан и нас пригласил принять участие в этой рыбалке, но, когда услышал, что мы проголодались и нам надо отдохнуть, пригласил нас погостить у него, в доме коменданта, в бывшем имении прусского генерала. Мы согласились. Прием был оказан поистине генеральский! Ванну мы принять отказались, но умылись по пояс С большим удовольствием. Стол был накрыт в большой столовой, с белой скатертью и многочисленными столовыми приборами.

Обслуживала нас стройная фрау в белоснежном переднике. Капитан соскучился без русских. Ему до смерти надоела немецкая речь. Он был доволен нашим присутствием, предлагал нам задержаться у него и погостить еще дня два–три или четыре. Обещал выдать любую официальную справку. Как ни хорошо было у него, мы не могли воспользоваться таким предложением. Корпус мог уйти еще дальше от нас. Мы рвались на фронт, ведь Победа была уже не за горами. Поблагодарив его за гостеприимство, мы сказали, что рано утром мы покинем его роскошный дворец и будем опять в дороге. Спали мы, как говорится, без задних ног, на мягких барских постелях. Ранним утром нас уже ждал обильный завтрак и набор продуктов в дорогу. Распрощавшись с капитаном и поблагодарив фрау за угощение и продукты, мы направились к автостраде, по которой непрерывным потоком двигалась на запад военная техника. Остановив первый «студебеккер», мы вдвоем втиснулись в кабину, сержант забрался в кузов. Проехав километров десять, обогнали броневик с опознавательным знаком 6–й кавдивизии.