Шашки наголо! - [47]

— Может, нам переправить Стригунка во второй эшелон к помкомвзвода?

— Правильно! — опять встрял Петренко, — Там и штаб рядом и жеребец, отец Стригунка. Пусть ухаживают за ним на отцовских правах.

— Пошел бы ты, Петренко, со своими советами! В деревне, где мы остановились, у плетня крайней

хаты стоял дед, белая голова, седая борода, и махал нам рукой. Обращаясь к коноводу, я приказал позвать ко мне этого деда.

— Слушай, дед, у тебя молоко есть?

— у меня нет, все полицаи забрали, даже курей. А вот у моей соседки, жены моего сына, есть. Она в подпол схоронила свою козочку, когда уходили лихоимцы. Я зараз принесу козьего молочка. Нешто я не понимаю! У меня сынок в Красной армии.

— Ты не так меня понял, отец. Хочу тебе подарить от Красной армии жеребеночка молочного.

Обрадовался дед:

— Вот спасибочки! Вот радость–то какая нам со старухой! — И слезу вышибло у старика. — Будем беречь его как своего сына!

— Ну, все. Нам пора. Видишь, полк тронулся. Береги, отец, Стригунка, он гвардейский!

И полк опять перешел на рысь. А дед с бабкой от радости стали обнимать жеребенка и ударились в слезы. Хотели меня угостить, но я поблагодарил и отказался. Замечательно все получилось! Коренная, несмотря на трудные переходы и бои, дней пять беспокоилась, ржала жалобно, звала жеребенка. Потом все же успокоилась. Ездовой доил кобылку, и долго еще угощал бойцов кумысом.

И вот последняя ночь перед входом в прорыв. Ожидание на исходных позициях всегда было тягостным для каждого бойца. И командиры, и бойцы рвались в бой. Каждый знал, что после окончания операции в полку останется не больше трети личного состава, двое из троих будут убиты или ранены. Но об этом мы тогда не думали. Вперед и только вперед, на простор за линией фронта! Вероятно, ничто не может сравниться с тем азартом и высоким душевным подъемом, который испытывают бойцы, стремительно идущие вперед и освобождающие свои родные города и села. Общая радость охватывала всех конногвардейцев.

Никто не спал. Все прислушивались к недалекой канонаде. В полк пришел заместитель полка по политчасти гвардии майор Выдайко Николай Федорович. Он сообщил, что решением командующего фронтом мы входим в состав вновь создаваемой конномеханизированной группы. На нас возлагалась одна из наиболее ответственных задач Белорусской операции: мы должны были войти в прорыв в полосе наступления 5–й армии и не позднее чем на шестой день наступления овладеть переправами на Березине.

Замполита в полку любили за его храбрость в бою и за отцовское отношение к солдатам. И в эту летнюю ночь все офицеры полка собрались вокруг него и внимательно слушали о тех задачах, которые нам предстояло выполнить.

Утром 23 июня 1944 года после мощной артподготовки началось наше наступление. После прорыва фронта частями 5–й армии генерала Крылова в прорыв в районе Сенно вошла наша конно–механизированная группа генерала Осликовского. За нами в прорыв вошла армия Ротмистрова.

Наш полк завязал упорные бои на фланге армии Крылова в районе Богушевска. В головном отряде полка шел 2–й эскадрон гвардии старшего лейтенанта ОлеЙникова. Он первым принял бой в этой операции. Внезапно нарвавшись на немецкий заслон, Олейников принял решение: двумя сабельными взводами связать немцев и отвлечь их внимание, а в это время двумя другими взводами обойти немцев и атаковать их с тыла в конном строю. План удался с блеском. Конники лихо, с шашками наголо бросились на окопы немцев с тыла. Немцев охватила паника, они повыскакивали из окопов и были перебиты бойцами Олейника. После этого путь на Богушевск был открыт. На исполнение этого дерзкого плана Олейникову потребовалось не более часа.

Мы продолжили наступление на Борисов. Одно за другим освобождали мы деревни и города нашей многострадальной Белоруссии. Мы прошли Яново, Зеленко, Догановка, Коковчино, Прихобь, Селец.

При освобождении села Смоляны особо отличился расчет нашей батареи гвардии сержанта Малахова. Когда мы подошли к Смолянам, село уже горело, подожженное немцами. На окраине деревни немцы оставили заслон из двадцати человек с ручным пулеметом. Этот небольшой немецкий заслон не давал подняться нашим бойцам. Малахов выдвинул свое орудие на прямую наводку. Немцы открыли по нему убийственный артиллерийский огонь. Малахов, не обращая на огонь немцев ни малейшего внимания, уничтожил своим огнем немецкий пулемет и автомашину, на которой немцы пытались подвезти боеприпасы к своим пушкам. Малахов был награжден орденом Красной Звезды за этот бой. К 7 утра 26 июня мы полностью овладели Смолянами. В Смолянах мы обнаружили, что перед отступлением немцы расправились с беззащитным местным населением.