Шашки наголо! - [17]
Минометная батарея состояла из трех огневых взводов и одного взвода управления. Каждый огневой взвод имел по два 120–мм миномета. (Иногда минометные батареи имели по два огневых взвода, как в артиллерии, но по три миномета на взвод.) Представив меня личному составу взвода и приказав ему «любить и жаловать нового командира взвода», комбат удалился. Поздоровавшись со взводом и ознакомившись с каждым поименно, я приказал:
— Разойдись! Командирам орудий, ко мне!
Личный состав взвода состоял из бывалых, обстрелянных во многих боях, пожилых бойцов, от 25 до 45 лет. Я понимал, что с первого дня должен завоевать авторитет командира у подчиненных и поэтому никак не могу показать свое незнание военной техники полка, в данном случае минометов, о которых у меня было смутное представление. Необходимо было показать и свою требовательность к подчиненным с первых дней своего знакомства со взводом. Оставив командиров орудий, я приказал им показать мне свою материальную часть (минометы). Минометы находились в ровиках, отрытых в полный профиль (около 170 см глубиной) и тщательно замаскированы. Требования к маскировке в период обороны на Курском выступе были особенно строгими. Маскировка хорошо поддерживалась над землянками, ходами сообщения и другими сооружениями батареи. Дерн, которым обкладывались сооружения, должен был всегда быть свежим и зеленым. Батарея располагалась в яблоневом саду и дополнительно маскировалась фруктовыми деревьями и ягодными кустами. На мой своеобразный экзамен по матчасти командиры орудий отвечали четко и слаженно:
— Вес миномета в боевом положении — 257 кг.
— Основные части миномета: труба, двунога–лафет, опорная плита… и так далее.
Странно для меня, привыкшего к артиллерийским названиям, звучали части миномета. Но, проведя перекрестный опрос, я убедился, что ответы были правильными. Сделав замечание командиру шестого орудия о недостаточном уходе за минометом (на ручках опорной плиты была ржавчина), я отпустил командиров орудий и пошел знакомиться с офицерами батареи. Офицеры (лейтенанты 1–го и 2–го взвода) были практиками и выросли из сержантов. Приняли меня хорошо, поделились со мной таблицами стрельбы из минометов и подтвердили правильность ответов моих командиров орудий по матчасти миномета. Полковые 120–мм минометы могли стрелять как с «жестким» креплением бойка (выстрел сразу после опускания мины в ствол), так и с «мягким» креплением бойка затвора для стрельбы за шнур, как у артиллерийских орудий. Вес мины около одного пуда (точнее — 15,9 кг) дальность стрельбы на 6–м заряде 5,7 км, радиус поражения при осколочном взрывателе до 30 метров. Стрельбу можно вести при установке взрывателя как на осколочное действие, так и на фугасное, для поражения долговременных огневых точек (дотов). Минометная батарея 120–мм минометов так же, как и артиллерийская, могла стрелять залпом и подчинялась правилам артстрельбы за исключением прицела — прицелы были табличными. Из минометов нельзя было стрелять прямой наводкой по танкам.
Для ПТО (противотанковой обороны) у каждого орудия было противотанковое ружье.
«Фрицы» на нашем участке обороны вели себя спокойно. Ночью пускали осветительные ракеты, вели беспокоящий орудийный и пулеметный огонь. Огонь был не прицельный, но все же заставлял нас не ходить открыто, а пользоваться траншеями. Днем высоко в небе появлялся немецкий разведчик «рама» (Фокке–вульф 189). «Рама» имела бронированную кабину и была трудноуязвима.
Быстро освоившись со своими обязанностями, я уже через две недели вел ночную стрельбу из «кочующих» минометов. Стрельба эта очень эффективна и поражала в основном пулеметные точки противника. Утром после нашей стрельбы «фрицы» по данным своей звуковой разведки вели усиленный артобстрел предполагаемого места нашей батареи. Но нас там уже не было, т. к. сразу после окончания стрельбы «кочующие» минометы возвращались на свои основные огневые позиции. Утром, как обычно, в небе появлялась «рама». Для большей уверенности немцев в обстреле нашей батареи мы решили после каждой стрельбы «кочующими» минометами оставлять на временных огневых позициях ложные минометы, изготовленные из бревна и двух опор из жердей, благо этого материала было в достатке.
Эффект превзошел все наши ожидания. Утром после облета «рамы» немец обрушивал на нашу «ложную» батарею сотни снарядов. Мы были довольны нашей работой, жаль только, что после сильного артналета нам приходилось снова подбирать и устанавливать новые бревна и жерди, так как старые «минометы» были полностью уничтожены.
И впредь почти всегда, уходя с временной огневой позиции на основную, мы оставляли после себя дубликат из деревяшек. Основные позиции батареи противником не были обнаружены и только изредка в расположение батареи залетали шальные снаряды беспокоящего, неприцельного огня.
Работа Вальтера Грундмана по-новому освещает личность Иисуса в связи с той религиозно-исторической обстановкой, в которой он действовал. Герхарт Эллерт в своей увлекательной книге, посвященной Пророку Аллаха Мухаммеду, позволяет читателю пережить судьбу этой великой личности, кардинально изменившей своим учением, исламом, Ближний и Средний Восток. Предназначена для широкого круга читателей.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Заговоры против императоров, тиранов, правителей государств — это одна из самых драматических и кровавых страниц мировой истории. Итальянский писатель Антонио Грациози сделал уникальную попытку собрать воедино самые известные и поражающие своей жестокостью и вероломностью заговоры. Кто прав, а кто виноват в этих смертоносных поединках, на чьей стороне суд истории: жертвы или убийцы? Вот вопросы, на которые пытается дать ответ автор. Книга, словно богатое ожерелье, щедро усыпана массой исторических фактов, наблюдений, событий. Нет сомнений, что она доставит огромное удовольствие всем любителям истории, невероятных приключений и просто острых ощущений.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Фронтовая судьба автора этой книги удивительна и уникальна.За годы войны летчик Константин Михаленко совершил 997 только подтвержденных боевых вылетов и при этом остался в живых! Причем в полете его не защищали ни броня Ил-2, ни авиапушки «яков» и «лавочкиных» — лишь дерево и перкаль открытой кабины По-2, того самого «небесного тихохода», неприхотливого труженика мирного времени, в грозные годы войны ставшего ночным бомбардировщиком.Вдумайтесь! Почти 1000 раз пришлось молодому выпускнику Харьковской военно-авиационной школы лететь сквозь смертельные трассы зенитных пулеметов и разрывы снарядов, под слепящими лучами прожекторов, на минимальной высоте и без возможности раскрыть парашют, если страшный удар расколет его «летающую этажерку».
Автора этих мемуаров можно назвать ветераном в полном смысле этого слова, несмотря на то, что ко времени окончания Второй мировой войны ему исполнился всего лишь 21 год. В звании лейтенанта Армин Шейдербауер несколько лет воевал в составе 252-й пехотной дивизии на советско-германском фронте, где был шесть раз ранен. Начиная с лета 1942 г. Шейдербауер принимал участие в нескольких оборонительных сражениях на центральном участке Восточного фронта, в районах Гжатска, Ельни и Смоленска. Уникальность для читателя представляет описание катастрофы немецкой группы армий «Центр» в Белоруссии летом 1944 г., а также последующих ожесточенных боев в Литве и Польше.
«Люди механически двигаются вперед, и многие гибнут — но мы уже не принадлежим себе, нас всех захватила непонятная дикая стихия боя. Взрывы, осколки и пули разметали солдатские цепи, рвут на куски живых и мертвых. Как люди способны такое выдержать? Как уберечься в этом аду? Грохот боя заглушает отчаянные крики раненых, санитары, рискуя собой, мечутся между стеной шквального огня и жуткими этими криками; пытаясь спасти, стаскивают искалеченных, окровавленных в ближайшие воронки. В гуле и свисте снарядов мы перестаем узнавать друг друга.
Автор книги начал войну командиром тяжелого танка KB-1C, затем стал командиром взвода самоходных артиллерийских установок СУ-122, потом СУ-85 и под конец войны командовал ротой танков Т-34–85. Он прошел кровавыми дорогами войны от Сталинграда до Кенигсберга. Не раз сходился в смертельной схватке с немецкими танками и противотанковыми орудиями. Испытал потерю боевых товарищей, вкус победы и горечь поражений. Три раза горел в боевых машинах, но и сам сжег немало вражеской техники. Видел самодурство начальства, героизм и трусость рядового и офицерского состава.