Шарлотта Джейн Остин - [30]

Более того, он обнаружил, что его новые соседи стремятся постоянно поучать и наставлять его.

— Мой славный Хейвуд, — нараспев тянул некий недавно приехавший полковник Фрейзер, стильно одетый в длинные свободные казацкие шаровары, — без сомнения, вы знаете, что перестройка в наши дни — это требование времени, даже, можно сказать, мода.

Таким вот образом любая пристройка, какой бы скромной она ни выглядела, начинала насильственный путь к элегантности; и вскоре, куда ни бросишь взгляд, самые простецкие сооружения принимали угрожающие размеры. Они претендовали на духовность и больше походили на соборы бесконечными готическими арками, навевающими мысли о величии и благочестии одновременно.

В одном мистер Хейвуд был уверен. Старания нуворишей шли не на пользу округе. В подобных реставрациях неизбежно должен был присутствовать вкус. А его не было и в помине, ибо повсюду он видел лишь претензии на знатность и благородство, насильно прилагаемые к тому, что раньше было простыми деревенскими усадьбами.

Хуже того, вслед за этими «новациями» пришли и другие перемены. В последние дни мистер Хейвуд не мог не обратить внимания на участившийся отъезд некоторых из своих лучших мастеровых. С потерей благословенных семейств — которых они в течение столь долгого времени полагали своими патронами и покровителями — многие обитатели коттеджей неохотно паковали свои собственные немногочисленные пожитки. Причиной отъезда стала неуверенность в будущем, а если быть более точным, некоторые всерьез начали задумываться о переезде на жительство в одну из Америк или в еще более отдаленные части света. Арендаторы решались на эмиграцию.

Все эти нескончаемые пертурбации приводили мистера Хейвуда в ужас. Он попросту не мог понять подобного ренегатства и отступничества, они поражали его в самое сердце. Когда один из ремесленников, Уильям Биркбек, любимец семьи Хейвудов, пришел попрощаться, молодой человек грустно заметил:

— Ведь должна же быть где-то нужда в таких, как я, мистер Хейвуд, но если бы я только смог найти такое место! Я мог бы продолжать чинить часы прямо здесь, в Уиллингдене, однако теперь, когда мой хозяин уехал на побережье и неизвестно, как скоро он вернется и вернется ли вообще, а из Лондона только что прибыл новый собственник, я знаю, что и мне самому лучше уехать. Уважаемый сэр, — с горечью добавил он, — это представляется мне единственным выходом, если я хочу и дальше содержать свою семью.

Характер Томаса Хейвуда не позволял ему смириться с этим, тем не менее он вынужден был признать, что жизнь вокруг него находилась в постоянном движении. Он все более и более задумывался о том, что теперь, когда в Англии воцарился мир, даже жизнь в деревне не гарантировала его от перемен.

Несмотря на усвоенные с раннего детства понятия о том, что величайшие из мужчин заботились о других, старались занять такое положение, которое позволяло бы им приносить как можно большую пользу своей семье, он не мог не размышлять о происходящем. В конце концов, чего стоили эти принципы в нынешние времена? Даже перспективы его собственных наследников представлялись ему лишенными того смысла, которые они имели во времена, когда он сам вступал в их возраст.

Но когда один из его сыновей, только что достигший зрелости, пришел к нему с аналогичными планами, бедный джентльмен почувствовал себя уничтоженным. Он решил, что должен уйти в себя. Он всегда открыто поощрял желание своих детей стать частью большого мира, их стремление смотреть вокруг и учиться. Но то, что его собственный отпрыск вознамерился отказаться от земли своих предков, что его взгляды оказались полной противоположностью взглядам его родителей! Подобное противоречило его воспитанию, его происхождению, самому его естеству. Мистер Хейвуд счел это несостоятельным и неприемлемым.

Тем не менее молодой Генри Хейвуд был настроен весьма решительно. Теперь он больше не мог мечтать, как бывало мальчишкой, об участии в славных морских сражениях. Теперь, когда война закончилась, он обратил свои взоры на Лондон. В Уиллингдене, объяснил он своему отцу, он видел отныне только прошлое — причем такое прошлое, в котором нашлось место лишь тишине и скуке сменяющих друг друга сезонов. Весьма амбициозный, он не видел приложения своим способностям на деревенских фермах или среди ремесленников местечка. Он должен был отправиться в Лондон.

Это последнее заявление привело мистера Хейвуда вместе с его тихой и кроткой супругой в состояние шока. Все, что им оставалось, это в отчаянии покачать головами и пожелать ему удачи.

Глава четырнадцатая

Хотя для привлечения новых отдыхающих приходилось полностью полагаться на красноречие мистера Паркера — чтобы склонить их к мысли провести чудесный отпуск на морском побережье Сандитона, — именно на леди Денхэм была возложена обязанность соблюдать все связанные с отдыхом ритуалы и церемонии. Она прекрасно осознавала, что это значит, она, как никто, могла узнать нужды респектабельных семейств, выяснить, чего они ожидают, — в сущности, она представляла собой тот элемент, который необходим в любом обществе для удовлетворения его потребностей.