Шарик в кубике - [45]

— Между прочим, это я нашел тебе новые детали.

Пока странник возился с возрождением женщины, он успел выбрать себе новые ноги, так как предложенные ему Пайком его не устраивали. В этот момент послышался шум открывшейся двери, и недовольный голос Блоха прокричал какое-то медицинское ругательство. Что-то вроде "шприц тебе в ноздрю" или нечто подобное.

— Быстро на полки, — прошептал Пайк, хватая девушку за руку.

Они взобрались на стеллажи по обе стороны от ворот, на высоту в полтора-два человеческих роста, и притаились на них — Пайк с Бертой по одну сторону, Клаус по другую.

— Если мы его не обезвредим, он нас сдаст охране, — горячо зашептал лысый, судорожно взмахивая хилыми ручонками. — У него документы, с ними можно смело выбираться из психушки, так что действуй, Спиро.

Створки ворот разъехались, и в поле зрения показался раздосадованный Блох, по-прежнему бормотавший страшные проклятия. Не дожидаясь, пока он пройдет мимо, Пайк прыгнул ему на спину и сбил на металлический пол, заламывая ему руку и прижимая коленом позвоночник. Тут же подскочил Клаус и, воспользовавшись замешательством противника, неожиданно ловко, одним мастерским крутящим движением оторвал тому голову. Блох был настолько обескуражен молниеносной атакой, которую совсем не ожидал, что не догадался завопить во все горло, пока еще мог это сделать. А потом уже лысый крепко стиснул ему челюсти. Блох свирепо замычал и завращал глазами, чем вызвал искреннее веселье у Берты и Клауса.

Пока Пайк, оторопев от такого радикального метода борьбы с санитаром, приходил в себя, они оттащили неподвижное тело и беспомощную голову к контейнеру и закопали все в глубине, предварительно присвоив белый халат и колпак.

— А он не будет там орать? — поинтересовался путник, отбирая одежду у Клауса.

— Мы ему собственную пятку в пасть затолкали, — рассмеялась Берта.

— Ты чего, Спиро? — обиделся лысый. — У тебя уже есть майка, а у меня нет, да и девка тоже голая.

— Вот пусть она и наденет, — сказал Пайк, предлагая халат нимало не смущенной своим видом девушке.

— Я тебе не нравлюсь? — кокетливо молвила та, но с готовностью напялила на себя белые одежды и водрузила на растрепанные черные волосы головной убор.

— Пора уходить отсюда, — буркнул Пайк, кивая на раскрытые ворота, — пока Хольц не явился, или еще кто-нибудь из персонала.

Беглецы, старясь не шуметь, вышли из ангара и сдвинули створки, чтобы хоть на время отсрочить переполох, который неизбежно возникнет, когда обнаружится пропажа санитара. Девушка запустила руку в карман халата и достала из него потертый кусок картона — удостоверение. Фонарь осветил коряво написанные на нем буквы и цифры: "Брат Блох, Кольцо Олигофренов, 49 — 13", и больше ничего, ни фотографии, ни печати. Разумеется, Пайк не смог бы сказать, на каком языке сделана надпись, но ее смысл был ему понятен. Оставалось только выяснить, сможет ли он сам нарисовать такие же значки, когда захочет выразить что-нибудь на бумаге.

— Вряд ли ты сойдешь за брата, — высказал сомнение странник, оглядывая Берту с головы до пят.

Та потерлась об него бедром и сунула листок ему в ладонь, одарив похотливой улыбкой, нимало не смутившей бывалого путешественника.

— Ничего Клаусу не дали, — обиженно засопел лысый, — ни приличного тела, ни одежды, ни даже куска бумаги…

— Рассказывай, как нам отсюда выбраться, — проигнорировав его стенания, сказал Пайк.

— Через вход, он же выход, как же еще? — удивился Клаус. — Да, извини, я совсем забыл, что тебя только вчера доставили с фабрики. Тогда все за мной.

Он решительно открыл дверь, ведущую в больницу, как будто был уверен в том, что внутри никого не встретит. И действительно, в полутемном коридоре не было ни души, но слева, по всей видимости, от выхода, доносился чей-то заразительный смех.

— Все санитары принимают витамины вместе с пациентами, — пояснил Клаус. — За исключением дежурного, разумеется — ведь надо же кому-то оформлять груз от поставщика. Понятно, что санитары, отбывая наряд, страшно при этом злятся, но нарушить запрет на витамины никто не смеет — у Мастера повсюду глаза и уши.

Он проскользнул в первую же дверь, на которой не было никакого номера, и вскоре вернулся, облаченный в комплект полосатой одежды точно такого же фасона, что и красовавшаяся на Бубле — короткая куртка плюс мятые штаны.

— Смело вперед! — возгласил он и направился по коридору, туда, где находился выход из здания клиники.

Похоже, он хорошо знал нравы этого заведения, поскольку три человека, находившиеся в холле, ничуть не удивились, когда троица беглецов возникла из-за поворота. Очевидно, они приняли изрядную дозу "витаминов" и не были в состоянии не только воспрепятствовать бегству, но и просто поинтересоваться, что происходит. Две личности мужского пола вяло флуктуировали возле регистратуры, обмениваясь бессмысленными репликами и с ошалелым видом ощупывая попадающиеся им на пути предметы. Женщина, находившаяся за стеклянной перегородкой, сидела на вращающемся стуле и быстро крутилась вокруг своей оси, время от времени взвизгивая и хохоча.

— Давай, заставь ее отключить запирающий механизм, — кивнул на медсестру Клаус.