Шарик в кубике - [43]

Из того места, где он оказался, вело два пути — один внутрь здания, где, за прикрытой дверью, общался персонал "клиники", другой наружу, он был распахнут и из него тянуло ночной свежестью. Пайк не стал понапрасну рисковать и выскользнул через второй ход. Он очутился в темном открытом тоннеле шириной около двух метров, продолжавшемся на неопределенное расстояние — его конец тонул во мраке. Прямо перед собой странник заметил широкие створки ворот, ведущих в примыкающий к больнице или объединенный с ней огромный ангар. На всякий случай Пайк подергал эти ворота за едва выступающий край и убедился, что внутрь ему не попасть, да не очень-то ему этого и хотелось. Не оборачиваясь, он заспешил в проходе между зданиями, почти не надеясь, что ему удастся так просто покинуть территорию больницы.

Так оно и оказалось — дорогу перекрывали такие же высокие и прочные ворота, как и в ангаре. Но на этот раз Пайк более тщательно их рассмотрел и пришел к выводу, что если они и открываются, то или снаружи или дистанционно. Но найти спрятанный во тьме пульт не успел — из-за ворот послышалось гудение и характерные для оснащенных моторами механизмов, звуки, после чего створки ворот стали медленно разъезжаться в стороны. В лицо ударил сноп света, и путешественник упал на пыльную дорогу и вжался в тень, отползая в ней подальше от увеличивающегося проема, лелея надежду остаться незамеченным и проскочить между машиной и стеной.

Увы, въехавшая в тоннель гигантская коробка на маленьких колесиках, с низкими бортами, занимала почти всю его ширину. Кошка и та бы не проскочила там, где вознамерился пролезть Пайк. Не успел он осознать всю тяжесть своей неудачи, как створки съехались, и воцарилась прежняя тьма. Внезапно хлопнула больничная дверь, и раздраженный голос произнес:

— Иди прямо, болван! Я не буду держать тебя, если ты вздумаешь свалиться.

— Не злись, Блох, — примирительно просипел другой. — Сегодня твое дежурство.

Над входом в ангар зажглась белая лампа, и на ее фоне странник увидел две фигуры в халатах, приближающихся к нему. Один из этих людей нес фонарик и светил себе под ноги.

— Почему-то как мое дежурство, так контейнер приходит! — разорялся Блох. — И я должен распихивать детали по складу, пока ты болтаешь с Мирандой, а, Хольц?

— Но ведь я тоже занимался этим вчера ночью, — заметил тот, опираясь о стену.

— Это еще проверить надо, чем ты там занимался, — заявил Блох.

Не дожидаясь, пока санитар подойдет и увидит распластавшегося вдоль стены беглеца, Пайк ухватился рукой за гладкий край контейнера и перекинул ноги через борт, упав на что-то податливое и неподвижно-мягкое. Быстро двигая телом и конечностями, он закопался как мог в содержимое тележки и затаился.

Подошедший Блох провел лучом света, рассматривая груз, и смачно выругался.

— Чем дальше, тем больше! — в сердцах воскликнул он. — Что, наш город совсем закрывается? Я каждый раз боюсь, что увижу какой-нибудь кусок Куры.

— Ты ведь запретил ей показываться на улицах.

— Ты думаешь, эта потаскуха меня слушает?

Они подцепили тележку крюками и покатили ее по тоннелю, и у Пайка появилась возможность немного "осмотреться". Как он быстро понял, ящик почти наполовину был заполнен частями голых человеческих тел — верхними и нижними конечностями и торсами, волосатыми мужскими и округлыми женскими. Сильно пахло немытой кожей, и Пайка едва не стошнило, когда чья-то безвольная нога разогнулась в колене и шершавая пятка провела ему по щеке. Что-то неровное упиралось ему в левое плечо, именно в то место, откуда у него торчал оставшийся после "лечения" кончик кости.

Повозка со скрежетом билась о края тоннеля, перемешивая содержимое. Пайк зажал нос и зажмурился, сжавшись в комок и не решаясь высунуться из мешанины. Заскрежетали двери ангара, коробка втиснулась в огромное слабо освещенное помещение, проехала еще несколько секунд и застыла.

— Останешься сортировать улов? — поинтересовался Хольц.

— Еще чего! Впереди еще полдня, пока Мастер не явится за деталями.

Санитары вышли и, судя по звукам, заперли за собой ворота. Путешественник поспешно выбрался из груды неподвижной плоти и схватился за спасительный борт, чувствуя в левом плече неприятную тяжесть. По обе стороны от широкого прохода в несколько рядов тянулись высокие металлические стеллажи, совершенно пустые, дальний конец склада скрывал мрак.

— Смотри, куда лезешь! — прошипел кто-то под его коленом, и тотчас Пайк ощутил болезненный укус, скользящий и потому не слишком сильный. Пулей выскочив из ящика, он заставил себя обернуться и встретился с ненавидящим взглядом лежавшей на "боку" лысой мужской головы, на которую он неосторожно наступил.

— Ну ты и урод! — сказала голова.

Пайк скосил глаза и убедился в том, что во время короткой поездки он стал обладателем хилой морщинистой ручонки, приросшей к нему вместо той, что у него отняли. Он попробовал пошевелить приобретенной невзначай конечностью, но поскольку она приклеилась крайне криво, очень неточно состыковавшись с плечевой костью и болтаясь где-то за спиной, то ему это не удалось. Так что Пайку такая рука совсем не понравилась.