Шантаж - [48]

– Ты что, торопишься куда? – удивился он: что-то Вера необычно суетится, подавая на стол. – А где Агаша?

– Агашу я отослала на базар, за зеленью. – Вера Петровна немного смутилась, поняв, что муж заметил ее нервозное состояние. – Торопиться мне сегодня некуда. Маникюр обновить, но этим займусь днем. Для тебя все стараюсь. – И с кокетливой улыбкой взглянула на мужа.

– Думаешь, возражать буду? Рад, что ты всегда в порядке. Годы тебя не берут! Но меня не провести. – И взглянул ей в глаза. – Чем-то ты озабочена последнее время. Хотел вчера еще спросить, но устал очень и сразу уснул.

– Ты, Ванечка, насквозь все видишь, от тебя ничего не скроешь. – Она силилась говорить спокойно, шутливо, но улыбка получилась грустная: внутри все трепетало от страха. – Ты прав, у меня необычная проблема... не знаю, как к тебе с ней и подступиться.

– Ну ты даешь, Веруся! – самодовольно рассмеялся супруг. – Когда это было, чтоб я тебе отказал? Да я для тебя Луну с неба достану!

«Что ж, пора приступать! Но как трудно-то врать в глаза родному человеку... Да простит меня Бог!» – думала Вера Петровна. Угрызения совести терзали, вся ее честная, прямая натура протестовала против новой лжи в отношениях с мужем. Но она должна сделать все, лишь бы сохранить семейное благополучие.

– Понимаешь, Ванечка, произошло непредвиденное, – осторожно начала она, видя, что муж отложил газету и внимательно слушает. – В детский сад назначили новую заведующую. И ты знаешь, кем она оказалась?

– И кем же? Надеюсь, не Фурцеву так понизили? – иронически поднял он брови, удивляясь, почему ее волнует такой пустяк.

– Лучше бы кем угодно, только не Лидкой Деяшкиной! Надеюсь, помнишь такую? – Она не приняла его шутливого тона. – Положение очень неприятное.

– Да чем же это? Лиду помню: эдакая черноглазая краля... – Иван Кузьмич пристально смотрел на жену. – Помнится, вы с ней из-за чего-то рассорились. Ну и что? В гости не зови, не общайся. А хочешь – как ее назначили, так и уберут. В одно касание.

– Ни в коем случае! И не вздумай! – испуганно воскликнула Вера Петровна и, просительно глядя, нежно взмолилась: – Ну прояви терпение, Ванечка, выслушай меня! Это не каприз. – Кажется, теперь не перебьет. – Дело совсем не в том, что мы с Лидой когда-то поссорились. Она была мне близкой подругой, и, хотя мы разошлись, я как раз хочу ей помочь – в трудное положение она попала. Но об этом разговор впереди...

Так Ване, как всегда, – не терпится – в чем суть проблемы. Она сделала умоляющий жест рукой:

– Ну дай все объяснить, дорогой, не торопи! – Глубоко вздохнула и продолжила: – Важно то, что Светочка в этом садике не поладила с девочками в своей группе. Дело аж до драки дошло, представляешь? Она, конечно, не виновата! Знаешь нашу добрую малышку. В общем, решила я избавить Светочку от этих девчонок, тем более что среди них и Лидина дочка. – Она перевела дыхание и с надеждой взглянула на мужа. – Все трудности мы, Ванечка, можем решить разом. Ты ведь сам говорил, что нам предлагают новую квартиру – на Патриарших прудах? Ускорь это дело – и все станет на свои места!

«Бежать без оглядки! Вот выход из положения! – стучала в голове спасительная мысль. – Скорее уехать подальше от Лиды, порвать с ней все контакты! Не видеть ее больше, ничего о ней не слышать!» Она твердо решила форсировать переезд на новую квартиру.

Слушая жену, Иван Кузьмич отлично понимал: очень хочет поскорее получить новую квартиру в тихом центре Москвы – это по всем параметрам лучше того, что у них сейчас, на Кутузовском проспекте. Но какая связь между переездом на новую квартиру, появлением в детском саду бывшей подруги Веры и улаживанием отношений дочки с девочками в садике?..

– Объясни, пожалуйста, как повлияет наш переезд на проблему с детским садом. Я что-то не понял.

– Если переберемся в другой район – можно перевести Светочку в кремлевский сад. И по новой должности тебе ведь положено, да?

– Допустим. Ну и что?

– А то: Светочка сменит обстановку, а мне не надо будет видеться, даже изредка, с Лидкой Деяшкиной.

– Да что она за цаца такая, чтобы с ней так церемониться? Пошли ее... куда следует! – рассердился, но вовремя взял себя в руки Иван Кузьмич. – Ты, Вера, известно, добрая душа. Но носиться с этой... не заслужила она, это уж слишком!

Вере Петровне удалось наконец справиться с волнением.

– Какая бы она ни была, это бывшая моя подруга и твоя землячка. Она сейчас в ужасном положении: расходится с мужем, а жить приходится вместе в малометражной «хрущобе». Страдает ребенок. – С непривычной суровостью подняла свои ясные серые глаза на мужа, потребовала: – Ты должен устроить ей квартиру, Ваня! Не для нее, а ради меня, Светы, ради нашего счастья! Не просила бы, если б не знала – можешь. Сделай это для нас – не пожалеешь!

Иван Кузьмич был озадачен. С такой горячностью его обычно уравновешенная, сдержанная жена требует для бывшей подруги такого серьезного одолжения. Для подруги, с которой и встречаться больше не желает... Потакать не настроен, нет – глупость это! Но он инстинктивно чувствовал какую-то недоговоренность, какой-то подвох... Хотел резко возразить, однако, верный себе, сдержался, взглянул в ее взволнованное, милое лицо, мягко попытался образумить: