— Мисс Хартманн?
Вместо ответа он прибавил газу и повернул к центру.
Когда мы остановились перед книжной лавкой, к нам подкатила патрульная машина. За рулем был Мак-Клой.
— Подождите минутку! — крикнул он.
Выключив двигатель, шериф вышел. Лицо его раскраснелось от злости, но он старался сдерживаться.
— Мы давно ждем вас, — заявил шериф. — Нельсон хочет снова видеть вас обоих.
— Вы арестовываете нас, шериф? — спросил Сид.
— Я бы с радостью, — отрезал Мак-Клой. — Прокурор у себя в канцелярии. Пошли.
Нельсон встретил нас, как обычно, гаденькой усмешечкой.
— Спасибо, что заглянули, — сказал он, указывая на стоящие против стола кресла.
— Не за что, у нас не было выбора, — заявил Сид.
Нельсон выглядел как самый ласковый человек в мире. По его поведению ни за что было не догадаться, что его мучает.
— Наш разговор будет иметь сугубо частный характер.
— Любое слово, произнесенное нами перед этим типом, — Сид указал в сторону шерифа, — отольется нам в полной мере, причем совершенно официально.
— Оставьте нас, Фрэнк, — радостно улыбнулся Нельсон; похоже, реакция Сида здорово развлекала его.
Шериф пробормотал что-то невнятное и вышел. Я уселся в кресло, Сид принялся расхаживать по кабинету.
— Сегодня я знаю о вас гораздо больше, чем вчера, — обратился Нельсон к моему другу. — Вчера я был уверен в том, что вы просто болезненно любопытная личность, обожающая совать нос в чужие дела. Однако мнение мое о вас существенно изменилось в лучшую сторону после получения дополнительной информации.
— Прекрасно!
— Мы узнали, что вы самоотверженно и беззаветно сражались за идеалы демократии. Но даже такой интеллигентный, честный и мужественный человек, как вы, не застрахован от ошибки. Как в случае с Фэй, например. Да, это настоящая трагедия! Я понимаю всю глубину вашего чувства жалости и участия, понимаю, что побудило вас помочь этой несчастной женщине.
— Черт возьми, не ожидал от вас такого благородства! — насмешливо воскликнул Сид.
Прокурор, не обращая внимания на реплику, продолжил:
— Я только не могу понять, как такой уважаемый человек, как вы, может препятствовать торжеству закона. Вы всю ночь прятали миссис Стерлинг, а меня уверяли, будто понятия не имеете, где она скрывается. Что касается мистера Дарта, то он вообще ошибся в выборе профессии: ему следовало бы стать актером. Вы оказали преступнику содействие в побеге и скрыли от следствия важные улики.
Нельсон выдвинул ящик письменного стола и вытащил футляр с револьвером, который должен был покоиться в «мерседесе».
— Я думаю, вы недооценили нас, Коэн. Пока утром вы разговаривали с Купером, мы обыскали вашу машину. И вот результат. Кроме того, мы нашли два ружья, принадлежащих нашему неистовому репортеру. Мой человек в парке проследил, как мистер Дарт играл в скаута, перепрятывая оружие. В настоящий момент достаточное число полицейских прочесывает лес, так что поимка Фэй Стерлинг — вопрос времени. Хорошо, если бы уясните это и больше не станете предпринимать идиотских акций.
Сид стоял неподвижно, как истукан.
— Меня не интересует, сами вы подобрали револьвер или Фэй отдала его вам, — продолжил Нельсон. — Я имею право сию же минуту отправить вас за решетку.
— И почему же вы отказываете себе в таком удовольствии? — дружелюбно спросил Сид.
— Потому что вы в своих заблуждениях руководствовались добрыми намерениями.
— Нет, не думаю, что по этой благородной причине, — возразил Сид. — Если вы предъявите нам официальное обвинение, то мы получим возможность выступить на открытом судебном разбирательстве. И тогда мы сможем поделиться с общественностью и прессой своими соображениями о том, кто защищает Закон и Порядок в Рединге. Может, вам это покажется нескромным, но мой арест заинтересует очень многих в Соединенных Штатах. Толпа журналистов, адвокатов, любопытных нагрянет в Рединг, и через день-другой все ваше грязное белье будет вывернуто наизнанку. Вы разыгрываете перед нами великодушие, Нельсон, в то время как вы, хозяева Рединга, просто-напросто грязная банда, грабящая беззащитных горожан!
— Однако, Коэн! Вам не кажется, что это уже слишком? В чем вы обвиняете меня?
— В систематическом шантаже и поборах с граждан.
Нельсон даже замотал головой:
— Это просто какая-то фантастика, Коэн. Теперь я понимаю, в чем секрет вашего живописного мастерства. Ваша фантазия беспредельна, а сами вы пребываете в перманентной горячке. Похоже, обычная человеческая логика вам недоступна. В таком случае хочу предупредить вас: если вы еще раз вмешаетесь в ход следствия, я посажу вас, несмотря на скандал национального масштаба, которым вы мне угрожаете. А если вы продолжите оскорблять честь и достоинство граждан этого города, придется напомнить, что подобное преступление также карается законом. И послушайтесь моего совета: вернитесь в Нью-Йорк, Коэн! Оставьте Рединг в покое!
Мы вышли из канцелярии Нельсона на главную улицу. Вокруг царили противоестественная тишина и покой, хотя совсем рядом полицейские прочесывали лес и стягивали петлю вокруг несчастной женщины. Но здесь царил абсолютный мир. Люди прогуливались, беседовали, спешили по своим делам.