Шантаж - [35]

«Заболела ты моя головушка.

Заболела голова».

Уймись, Ванюша. «Бог не выдаст, свинья не съест» — русская народная мудрость. Где ж это наш народ свиней-людоедов нашёл? И господь — в роли стойкого подпольщика… Тогда, может, другая мудрость подойдёт? Тоже наша народная: «знал бы где упасть — соломки подстелил». Опять мимо. Была бы моя воля — я бы всю эту «Святую Русь» просто одной сплошной скирдой накрыл. Закидал бы. От края до края. Потому что я тут на каждом шагу…

— Заснул, что ли? Вот тебе ключ от замка, что в порубе поставили — на шею повесь.

Вот у меня уже и третий шнурок на шее. Три ключа: Юлькин крестик от царства божьего, Велесова кость от души человеческой и Акимова железячка с бороздками от места предварительного заключения. Не апостол Пётр, но уже тоже… ключарь. Или — ключник?

Песенка такая есть: Ванька-ключник — злой разлучник. Сексуальная такая песенка:

«На кровати, в волю княжью,

Там полежано у нас

И за грудь ли, грудь лебяжью,

Было хватано не раз!».

Нуте-с, Иван Юрьевич, чего с чем разлучать будем? По песне — «Мужа старого с женой». Я-то, при случае, как пионер — всегда «за». Только концовка… сильно не по мне:

«Кандалы на резвых ножках,

А идет он — словно в рай,

Только хлюпает в сапожках

Кровь ручьями через край…».

Вместо игр любовных у нас тут намечаются игры бюрократические. Песен про них не слагают, «былинники речистые» про них не поют. Но по жизни случаются они не реже, и голову в них потерять даже проще, чем с чужой женой. Во всех смыслах этого слова.

То, что сегодня мы явно не пойдём в Елно, уже было понятно — позднее утро. Всерада я отправил назад в весь. Свои приказы по-отменял. Убьют же соседи мужичка. Пусть сидит тихо, не высовывается до моего возвращения. Вернусь, всё равно — сделаю по-своему. Перечень ресурсов — нужен. Это типичный ГГ может орально-визуально: что углядел, на то и наорал. А оно испугалось и само побежало. Типа: в прогресс, бегом, ура! А мне нужна полная картинка. С первого раза не прошло — подождём, поднажмём и повторим.

Я, конечно, помню, что отмена приказа подрывает авторитет командования. Но я же ещё и товарища Ленина не забываю: «Сила большевиков не в том, что мы не делаем ошибок. Ошибаются все. Наша сила в том, что мы можем признавать свои ошибки. И исправлять их». Назначение Всерада на должность тиуна — ошибка. На лидера общины он не тянет. А ничего другого пока нет. Признаю, исправляю и найду лучше.

«Лучше меньше да лучше» — помню, знаю. «И лично Владимиру Ильичу, и Рабкрину его…». Только если «меньше» — вообще «ноль» — это всё равно лучше? Или уже нет? «Если не знаешь что делать — не делай ничего» — мудрость международная. А если знаешь «что», но не знаешь «чем»? Есть у человечества для этой ситуации хоть какой-нибудь афоризм? Или только про Непал? «Всякий человек, сделанный не пальцем и не палкой является гражданином Непала».

Едва хоть как-то разобрались с притащенным барахлом, я поднял свою команду. Лодейку оставляем здесь — завтра Аким на ней в Пердуновку придёт. Выпросил накидки, коней. Пошли верхами к себе. О, а я не один такой бестолковый насчёт лошадей! Ну, меня-то Ноготок к себе в седло под плащ сунул. Господина — как щенка за пазуху. Как-то… не по-боярски.

От Сухана лошади шарахаются. Рвутся, на дыбы встают. Кто-то из мужиков сказал: «медведя чуют». И у него навык верховой езды… Подавлен? Утерян? Хотя понятно — волхвы верхом не ездят, похоже, эти информационно-рефлекторные цепи они задавили. Селяне-пейзане… аналогично. Как собака на заборе. Нормальный крестьянин верхом не катается. Во многих домах даже и сёдел нет. На крайний случай — попона. И поехал «охлюпкой». Пешие мы люди, пешеходные. А в эту эпоху — особенно. В степи-то не казаки, а степняки. Да и севернее — леса ещё не сведены, болота не осушены. На коне-то далеко и не уедешь.

Что порадовало — как нас на заимке встретили. «Герои-освободители-спасители-победители». Ну, в принципе… Бабы визжат и плачут, обнимают и целуют. И на мою долю маленько осталось. Еле от Светаны отбился. И попался Домне.

— Спасибо тебе, Иван Акимович.

Большой поклон в пояс. И слёзы на глазах дрожат.

— Господи! Домнушка, да за что спасибо-то?

— Что слезами моего… озаботился, что с собой взял, что сберёг, живым вернул… За всё.

Ну, пожалуйста. Много я там кого сберёг… Как вспомню, как я с перепугу в эту занавесу на двери кинулся, да в ней запутался. Да со страху чуть… Ну скажем по благородному — чуть не оконфузился… Охо-хошеньки мои. Пойду-ка уши холодной водой помою. А то — как бы от них пожар не начался.

Праздничный обед. Вкусно, много, пьяно. Даже не от бражки — от победы, от радости — живые все. Снова — среди своих. Рассказы-воспоминания. Ах, как там было темно да страшно, какие там вороги были могучие да злобные… А мы подобрались… и раз! А потом — вот так… А я его — хрясь… А второго — бах… Третьему под микитки — бум… Тут я и говорю ему: всё, морда поганская — ты уже не жилец…

Младшеклассники делятся впечатлениями от просмотра «Гамлета». Женщины ахают, во все глаза глядят. Восторгаются и умиляются.

Эх, жаль мериманов у нас нет. Вот уж кто приврёт, так приврёт. «Эсминец ударил левым бортом генерального калибра по затаившемуся в глубине фарватера дебаркадеру противника, от чего ватерлиния у того немедленно разломалась под напором поднятых перископов, двигавшихся встречными галсами походным ордером».