Шансы есть… - [104]

— Нет, — ответил Линкольн, хотя его это и не удивило — с учетом того, как оскорбился Гроббин, когда Линкольн уточнил, где находится Минерва.

— Один семестр. Но потом у него мать заболела, и он вернулся домой помогать. И больше уже не уезжал. Все деньги, что были, ушли на врачей.

— Круто ему пришлось, что и говорить, — произнес Линкольн, стараясь вообразить, как бы ему самому было, если бы пришлось возвращаться в Данбар после семестра в Минерве. — Но вы дадите ему знать, что я заглядывал? У меня есть новости, которые могут его заинтересовать.

— Мне так стыдно, — произнесла она, когда он уже повернулся уходить. — Но я забыла ваше имя.

— Линкольн, — напомнил он, ощущая, как сдуваются у него паруса. Несомненно, так ему и надо.

По наитию он поехал в Катаму, и там в паре сотен ярдов от берега, на полоске травы между проезжей частью и велодорожкой, стоял старый пикап. В зеркальце заднего вида Гроббин заметил, как он подъезжает.

— Если бы я даже верил в совпадения, на такое не повелся бы, — произнес он, опустив стекло в окне, когда Линкольн приблизился.

Тот кивнул.

— Мне пришло в голову, что вам еще разок захочется посмотреть на своего ястреба.

— Как выясняется, не все, что хочешь видеть, желает видеть тебя.

Линкольну показалось, что он говорит отнюдь не о птице.

— Долго я вам мешать не стану.

— Извиняюсь за прошлую ночь, — произнес Гроббин. — Я вас напугал?

— Есть немного, — признался Линкольн.

— Вовсе не входило в мои намерения. Я надеялся напугать Кевина. Он толкает стероиды местным пацанам, а те такие тупые, что думают, будто станут профессиональными атлетами, если только немного подкачаются. Как на ваш взгляд, он испугался?

— Да не очень.

— Ага, он точно к угрозам моим отнесся спокойно. В общем, вы опоздали. Я уже поговорил со своим другом из полиции. Рассчитываю, он скоро нанесет вам визит.

— Зря потратит время, — ответил Линкольн. — Вчера ночью я выяснил, что Джейси умерла еще в семидесятых.

— Вы это знаете?

Линкольн не сумел сдержать улыбку.

— Нет, но я в это верю. Выяснилось, что она действительно уехала с острова на том пароме. Они с Мики тайно встретились в Вудз-Хоуле. Она убедила его бежать вместе с нею в Канаду, а не являться в призывную комиссию.

Он ожидал, что Гроббин найдет к чему придраться в этом рассказе, но тот лишь задумчиво кивнул.

— Настолько смазливая была девчонка? Повезло ему тогда, что она не убедила его банки грабить. Хотя не объясняет, почему она ничего не сообщила родителям.

— Тут долгая история.

— Говорите, сама умерла?

— От той же неврологической болезни, что прикончила ее биологического отца.

Линкольн видел, как у старика заработал ум.

— Иными словами, не того мужика, кого отделал ваш друг Мики?

— Не-а.

— Наверное, я смогу заполнить здесь пробел.

— Понимаете, мистер Гроббин, я для этого все вам и рассказываю. Потому что вы с вашим другом Троером только и делали, что заполняли пробелы, вот только заполняли вы их неправильно.

И тут он снова ожидал отповеди, но ее не последовало. Гроббин лишь пожал плечами, как будто ему показали арифметическую ошибку в чековой книжке.

— Бывает, Линкольн.

— Ага, но когда такое случается, разве не полагается передумать? Помедлить и прикинуть, в чем еще вы могли ошибаться?

— Например?

— Ну, на вашем месте я бы еще разок подумал насчет этой вашей операции. Примете верное решение — глядишь, выиграете себе еще немного времени, чтоб поразмыслить и обо всем остальном.

— Больше времени на раздумья обо всем, что я сделал неправильно, и обо всех, кого неверно оценил? Вы говорите так, что меня это не очень-то привлекает, Линкольн, особенно при том, что альтернатива — мирно помереть во сне, веря, что я сделал все от меня зависящее.

— А спите вы мирно?

Тот могуче выдохнул.

— Что ж, Линкольн, тут вы меня подловили. Нет, мирно я не сплю.

— Мистер Гроббин?

— Ну?

— Беверли вы по-настоящему небезразличны.

Лицо у старика помрачнело.

— Я в курсе. Вы к чему-то клоните?

— Ну, вы же сами всегда говорите, что нам нужно лучше относиться к девушкам, нет? Почему тогда лучше не отнестись к ней? Ради вашего же собственного блага дайте ей в этом одержать верх.

Гроббин долго рассматривал его, после чего сказал:

— Черт, Линкольн. Я только что проиграл в споре, да?

— Полагаю, да.

— И вы теперь довольны собой.

Линкольн пожал плечами.

— Может, самую малость.

— Не знаю, друг мой. Кривая это дорожка — давать женщинам то, чего они хотят. Как только приду в себя после наркоза, эта первым делом примется меня донимать, чтоб писал ей уютный детективчик. Чтоб стал посмешищем для всего острова. А виноваты во всем этом будете вы, да только вы отсюда уедете, и мне придется отыскать какого-нибудь невинного и отыграться на нем.

— Будущее вы видите очень ясно.

Тот кивнул и начал поднимать стекло.

— Дар такой.

Одна последняя обязанность, — подумал Линкольн, — она осталась напоследок, потому что самая противная.

Троер открыл ему в одних плавках — к счастью вообще-то, хотя Линкольн не впервые задавался вопросом, почему мужчины с выпирающим пивным пузом так часто гордятся своим телосложением. Троер же, увидев, кто стоит у него на пороге, громко заржал и крикнул через плечо: