Не обращая внимания на поставленный перед ним поднос с крекерами, кофе и сыром, Джейк сказал:
– Если он не спит, я хочу с ним поговорить. Ты не против?
Либби молча кивнула. Интересно, о чем будет разговор. Когда Джейк отыскал в тот раз Дэвида и привел его в дом, создалось впечатление, что они нашли общий язык. Либби заметила из лестничного окна, как они спускались с горки. Даже с такого расстояния она разглядела, что Джейк был мрачным, а Дэвид заплаканным. Одной рукой сын держался за Джейка, а другой прижимал к себе Икки.
Пока Джейк поднимался наверх, взгляд Либби упал на школьный рисунок Дэвида, приколотый к стенной доске. О Господи, если пять минут, проведенных с мужчиной, кидают ее в дрожь, то зачем было пить кофе?
– Привет, Дэвид! Мама думает, ты уже спишь, – тихо начал Джейк.
Мальчик сидел, прислонившись к спинке кровати и скрестив руки. Перед ним лежал приключенческий журнал. Рядом спал Икки, тщательно укутанный одеялом.
– Иногда я долго не могу уснуть. Почти всю ночь, даже дольше мамы.
– Я тоже. Тяжело засыпать, когда в голове слишком много мыслей.
Дэвид, казалось, переваривал сказанное. Потом пожал плечами:
– Согласен.
– Иногда помогает, когда поделишься с другом, – небрежно бросил Джейк.
– Джеффи мало смыслит в таких вещах. В разводе и тому подобном. Его мама с папой почти не ссорятся.
– Твоему Джеффи здорово повезло.
– Верно. – Дэвид потянул на себя одеяло с динозавром.
Джейк прочистил горло. Все не так просто, как он себе представлял.
– Ты женишься на моей маме?
Что ж, прекрасно, как раз то, что Джейку надо.
– Скажу тебе честно, я бы с радостью женился на твоей маме и очень этого хочу, но боюсь, что ты будешь против.
Наступила пауза. Если мальчик и впрямь решил чинить им препятствия, то теперь наверняка продумывает план.
– Понимаешь, мне действительно нужна твоя мама, Дэвид. И тебе, знаю, тоже. Может, мы вместе что-нибудь сообразим.
– Не знаю, где ты будешь спать. В другой спальне хранится всякий хлам.
– Может, мы с мамой хорошенько прикинем и что-нибудь придумаем? Например, мы могли бы спать вдвоем. Как ты с Икки.
– И, правда. А ты любишь маленьких мальчиков?
Джейк вздрогнул. И когда заговорил вновь, голос его хрипел:
– Да, сынок. Я люблю маленьких мальчиков. Когда-то у меня был сын, такой, как ты, но… он умер. И знаешь что? Мне было очень больно. Вот почему я иногда не могу уснуть.
Долго Дэвид лежал молча. И какого черта Джейк старается ребенку, который слишком мал, объяснить то, чего не может понять сам? Главное, чтобы Дэвид уяснил, что маленькие мальчики большинству людей очень дороги. Но только некоторых они любят и помнят по-настоящему. И лелеют.
– Пожалуй, иногда я тебе дам поиграть с Икки, – сказал Дэвид.
– Спасибо.
– Я уже большой, чтобы играть в куклы, а Икки еще маленький. Поэтому я беру его спать.
– Так я и понял.
– Ладно, если хочешь жить со мной и мамой, то я не против.
Джейк потянулся к нему – и тут же отпрянул. Ему показалось, что, если он прижмет ребенка к себе, тот исчезнет, как призрак. У них еще много-много времени впереди. Вся жизнь. И это мгновение Джейк хотел бы сделать самым замечательным в жизни.
– Мне пора к твоей маме. Спрошу, когда смогу переехать к вам. А то мне одному скучно, – сказал Джейк и неохотно поднялся.
– У нас всегда есть имбирное печенье. А мама иногда сердится, особенно когда болеет. Иногда у нее глаза красные.
– Нам нужно ее беречь, чтобы она не простужалась, – ответил Джейк.
Уже из-за двери его окликнул Дэвид:
– Джейк!
– Да, сынок?
– А у тебя есть фургон с насосом?
Лицо Джейка расплылось в улыбке, чего не случалось уже семь лет.
– Нет. Но у меня есть кое-что получше. Вернешься завтра после школы, я тебе покажу.
Прошло четверть часа, как Джейк поднялся наверх. Либби сидела на диване, поджав под себя ноги и аккуратно расправив фалды платья. Верхний свет был выключен. Горели два прикроватных светильника. На маленьком столике стоял поднос с еще теплым кофе, крекерами и сыром.
– Ты ужинала? – спросил он.
– Выпила чашку куриного бульона – с Дэвидом за компанию, – пробормотала она. Ей было сейчас не до еды. Не терпелось выяснить, о чем они говорили с Дэвидом. Джейк выглядел как-то странно, будто ослабил пружины, которые долгое время его сжимали.
– Есть такой старый обычай. Его рассказывала бабушка, когда мне было двенадцать лет, и я начал интересоваться девочками.
Приподняв брови, он взглянул на Либби – она затаила дыхание.
– Обычай? – повторила она, нащупывая пальцами кофейник.
– Чтобы оказать внимание какой-нибудь девушке, нужно было за разрешением обращаться к главе семьи…
Либби смотрела на чертовски красивого мужчину, который за несколько недель перевернул всю ее жизнь, и глаза ее наполнялись слезами. Кто он? Джон Д. Хэтчер Хили, общественный деятель, крупный бизнесмен, завсегдатай благотворительных вечеров с пятисотдолларовыми взносами, покровитель беременных женщин? Или Джейк Хэтчер, мускулистый мужчина, который водит грязненький пикап, ест имбирное печенье у нее на кухне и ныряет в пруд, чтобы вытащить неуклюжую, вроде нее, рохлю? Сколько же надо иметь силы и выдержки, чтобы управлять работой железных громадин и при этом сохранить достаточно мягкости, без которой не завоюешь доверие маленького, насмерть запуганного малыша? И где человек, переживший потерю сына и разрыв с женой, находит силу и мужество начать новую жизнь?
