Шанс на жизнь, шанс на смерть - [20]

…Вот почему мы так легко прожигаем деньги — они очень быстро сгорают! Всего моего капитала хватило на овальную дырку в десять сантиметров диаметром и около пяти в длину. В ход пошли бумажные платочки, но в глубине они горели уже плохо — вода заливала пламя. Нормальный человек давно бы плюнул и ушёл: в конце концов, зачем тратить столько усилий на добычу неизвестно чего загадочного назначения. Но я уже не могла остановиться. Из сумки была извлечена юбка, точнее, её жалкие остатки; я смяла её в живописный комок, наколола на меч и подожгла. Огонь полыхнул чуть не до потолка, словно ткань пропитали бензином. Под ноги бодрым весенним ручейком потекла талая вода. Оставшийся после этого до свёртка слой льда я кое-как расковыряла разогретым от пламени мечом и получила-таки вожделенный предмет в руки. Мешковина оказалась влажной и затвердевшей; я развернула её, и на землю упала тонкая книга в кожаном переплёте. Тут же в пещере задрожали стены, послышался непонятный гул, с потолка посыпалась пыль. Чем это мне грозит, я догадалась сразу, поэтому быстро подхватила сумку, меч, трофейную книжку и горсть светящегося песка и рванула к выходу. Грохот обвала за спиной гнал меня через весь коридор — до самого… тупика. Я едва не врезалась в стену, неожиданно появившуюся за поворотом, тотчас испуганно развернулась, но своды пещеры не обрушились мне на голову. Тесный тоннель закончился небольшим расширением, а вместе с ним завершился и обвал. Я тупо смотрела на свежевыстроевшуюся каменную стену, держа перед собой сложенные пригоршней ладони с порядком уменьшившейся за время бега горкой блекнущего песка. Когда первое оцепенение прошло, я запоздало вздрогнула и рефлекторно опустила руки, рассыпая я земле бесценный порошок. Меланхолично проследив за тем, как песчинки покрывают каменную поверхность, я уныло повернулась к стене, пошарила по ней глазами и, не найдя ни щелки в сером монолите, устало села на пол. Здесь было тихо, как в могиле, и холодно, как в склепе. Волосы чуть шевелились от ледяного сырого сквозняка. Странно, откуда здесь ветер? Я вскочила и тревожно заозиралась. На сей раз это принесло плоды: на двухметровой высоте обнаружилось небольшое отверстие. Можно было попробовать добраться до него — стена изобиловала выступами и неровностями, за которые так легко цепляются скалолазы. Только вот в этом тёмном лазе мне понадобится свет, а влезть наверх с песком в ладонях без крыльев нереально. Посему я достала из сумки кошелёк, вытряхнула мелочь, заполнила освобождённое отделение необходимым веществом и, прицелившись, закинула его в лаз. Подивившись не пойми откуда взявшейся у меня меткости, я решительно подошла к стене и начала исторический подъём. Пальцы соскальзывали с уступов, ноги разъезжались, не удовлетворённые хилым упором; я дважды срывалась, но вновь шла на приступ, и с третьей попытки мне наконец удалось доползти до такой высоты, чтобы держаться за край лаза. Подтянуться у меня сил, конечно, не хватало, подобно таракану под стаканом, я беспорядочно перебирала ногами, силясь найти новую точку опоры. Медленно, но верно я вползала в дыру. Длинный тоннель встречал меня чернильной темнотой и лёгким влажным воздухом. Я втянулась внутрь, подобрала кошелёк и открыла его: небольшой кусок лаза проявился, как изображение на чёрно-белом снимке, в тусклом свете того, что некогда было своеобразной «лампой» в несуществующей ныне пещере. Я торопливо поползла вперёд и вскоре увидела выход, заросший какой-то буйной растительностью. Сквозь зелёную листву просвечивало солнце, его лучи падали на стенки лаза, оставляя на них кляксы видимого пространства. Под шорох осыпающихся в траву мелких камней я вылезла из узкого проёма, неуклюже скатилась в кусты, ломая тонкие ветки, после чего утомлённо расслабилась, не имея сил сдвинуться, чтобы острый сучок перестал впиваться между лопаток, как копьё. Где-то рядом ржанула лошадь, послышались осторожные, почти бесшумные шаги, которые заглушало даже моё дыхание.

— Кто здесь? — уверенно спросил знакомый голос.

— Ориен? — хрипло позвала я.

— Полесия, это ты? — подозрительно спросила девушка, не показываясь мне на глаза.

— Нет, это не я, а то, что от меня осталось.

— Прости, можно поинтересоваться: то, что от тебя осталось, на меня не нападёт? Я слышала, что некоторые неупокоенные усопшие ведут себя агрессивно…

— Оно устало и едва шевелится, поэтому вряд ли представляет для тебя какую-либо опасность.

Около моей головы хрустнула сухая палочка, заставив меня вздрогнуть; Ориен подошла совсем тихо — немного бледная и напряжённая, она переступила через ветки, не задев больше ни одной, попала к моему боку и, глядя на меня с опаской, негромко проговорила:

— Наверное, тебе требуется помощь?

Я неуверенно пожала плечами, пытаясь подняться самостоятельно, но не преуспевая в этом, и поэтому сразу крепко схватилась за протянутую мне руку, слегка подрагивающую в ожидании прикосновения. Ориен встрепенулась, как испуганная лошадь, её зрачки в страхе расширились, а в их глубине появилась угроза. Не ожидав такого странного поведения, я разжала пальцы, за что поплатилась падением на острые ветки и сучки, и огласила округу глухим криком. Похоже, именно это загадочным образом стало доказательством того, что я не представляю опасности: девушка отбросила сомнения, выражение её лица сменилось на сочувственное. Извиняться она и не подумала, зато легко, не прилагая видимых усилий, выдернула меня из куста и поставила на ноги. Как оказалось, я вылезла из подземелья неподалёку от входа в него. Здесь Ориен собиралась остаться на ночлег; не скорбя особенно по поводу гибели малознакомой, легкомысленно себя ведущей девицы, то бишь меня, она сложила хворост для костра, достала какую-то крупу к ужину и, вероятно, попыталась бы разжечь огонь (хе, посмотрела бы я, как бы это происходило без местного эквивалента спичек — огнива), но услышала копошение где-то сзади и пошла проверять. Во всяком случае, такая картина событий представилась мне, когда я вышла к месту стоянки. Арктур встретил меня безразличным взглядом: моё возвращение его не очень обрадовало, но и не сильно огорчило. Я села прямо на мокрую после дождя траву около так и не разведённого костра, прислонившись боком к арке. Забрав у меня огниво, Ориен начала неспешный процесс приготовления ужина.