Шаморский гамбит - [42]

Грохот, падение, ругань по всему судну, которое встретилось с препятствием. По привычке, команда земляному, дабы тот сделал люк.

Команда прошла, но, меня скрутила жуткая боль в руке. Я даже не мог подняться. Меня коробило все тело болело.

— Всем на выход. Быстро. Началась, суета. Пара каких-то баранов, чуть не задавила меня.Пока Виктор не оттянул меня в сторону, а потом вынес и меня.

Свежий воздух вскружил голову, а солнце так ударило по глазам, что казалось, я сейчас ослепну, глаза привыкшие к темноте болели. А если учесть, что рука ни, на минуту не переставала болеть. То мне начало казаться, что лучше умереть.

Кажется, я потерял сознание. В себя пришел от того, мне на лицо лили воду и долбили по мне малым исцеляющим.

— Спасибо,-только и мог, я сказать.

Снял, браслеты с элементалями. Энергии нет. Внутри я чувствовал, ужасное тянущее чувство, у меня нет сил что бы это остановить.

— Виктор, руби руку выше кисти. — Слабеющим голосом сказал я.

— Сейчас.

Кроваво красный огонь зажегся от пальцев рук до локтей вампира. И смахнул мне кисть практически мгновенно. А с болью пришла и темнота…

Виктория Морозова

На кухне таверны «Лесной кот» было шумно. Громко шкварчал жир на сковородках, громко разносились крики о заказах и выполненных работах, постоянное лязганье посуды сбивало с толку. Главная повариха — толстая, как слон тетка Маря могла за плохую работу и по рукам надавать и лицом в горшок сунуть. А еще прихлебатели: сухая и сутулая Литара с лошадиным рябым лицом и полная Тибуля с противным, визгливым голосом. Девки просто несносные, что кошмар. От Тибули даже в душном помещении кухни в котором витали различные ароматы пищи, ощутимо несло потом.

Первый раз, когда меня сюда привели я была в полном шоке. Таверна «Лесной кот» Была очень большая, она вмещала в себя около восьмиста человек. Об этом с гордостью говорили даже уборщики обеденного зала. Ее использовали как столовую солдаты гарнизона города.

Естественно для такой большой обеденной залы требовался и большой состав поваров, уборщиков, мойщиков посуды, разносчиков. Наверно именно поэтому Олекс и устроил меня сюда. Согласно легенды, я была его зазнобой в этом городе, которую он устроил на тепленькое место. А эта таверна считалась тепленьким местом. Потому, что здесь регулярно выдавали зарплату и всегда кормили. Конечно, выглядеть в глазах других подстилкой, было не очень приятно, но Олекс и Ивн заверили меня, что это  тут в порядке вещей и что мне будут даже завидовать. Так и вышло, я не раз ловила на себе оценивающие и завистливые взгляды в будущем.

Работа посудомойки была для меня не на первом месте и я пыталась от этого увильнуть. Даже пыталась рассказать Лексу, что он как инспектор из столицы должен свою зазнобу держать без работы и платить за нее, за все и именно это не привлечет внимание. На что тот только смеялся. Он сразу меня раскусил и сказал, что так было именно до этих пор. А вот теперь он со мной якобы разругался и отправил на работы, что бы я стала на свое место вспомнив откуда пришла.

План был на столько продуманный, что я не могла ни к чему придраться. Казалось бы я смотрела «Улицы разбитых фонарей», «Мухтар-шесть», «Убойная сила» и для меня не должно быть никаких проблем, что бы поставить этого необразованного дикаря на место, но нет легенда работала и на основные вопросы я знала ответы, а на остальные могла не отвечать.

К тому же, как загадочно улыбаясь, сказал Лекс, мне там будет не до разговоров. Вот гад! Как будто я хочу быть посудомойкой!

Первое, что мне запомнилось, был запах съестного. Сильный, отталкивающий — я не люблю, когда очень сильно пахнет.

Потом пришла тетка Маря, показала мне мое место перед умывальником. Вдоль города шла река, и на месте одного канала поставили таверну, это напоминало, каменное дно и стенки большой ванны, были отполированы до гладкости многими до меня. Причем течение было очень сильным, так что могло и тарелку снести. Две большие перчатки, куча белого песка в ящике рядом с ногами. Вот и все мое оборудование для мойки. Из защиты, тяжелый кожаный фартук и такая же тяжелая кожаная шапка. Работа поставлена на конвейер. Работать пришлось с самого утра. Приходить с рассветом и уходить почти с закатом.

Как сказала Мария: посудомойка, что работала рядом, зато здесь кормят три раза в день и вкусно. Каша с мясом и правда была вкусной. Но я чувствовала вкус еды только на завтрак. Руки забились и болели уже с самого утора спина, казалось не разогнется уже к обеду. Как самая молодая я мыла еще и общие большие котлы.

Про себя я костерила Лекса, как могла, бывало, начинала плакать во время работы, но там мы все были мокрые от воды, я наклоняла голову вперед и натягивала шапку, на глаза. Лишь бы никто не увидел. Свою боль я не буду показывать никому и никогда.

Как Лекс вообще рассчитывал, что я буду вызнавать про что-то? Мне от усталости остается только еле-еле ковылять. Ко мне обращаются не иначе, как Новенькая, да и все. Винара сказала, что я здесь не на долго поэтому на меня и будут скидывать самую неприятную работу. Хотелось, что то ответить ей такое едкое, но я побоялось. Это мир средневековья и люди здесь соответствующие, одна повариха лет тридцати, что-то высказала Винаре на счет ее внешности. Та взревела, так, что я думала орет дикий зверь и избила повариху. Била как мужик, с сильными замахами и очень жестко и даже по животу. И ей за это ничего не было. Вообще, это было просто ужасно. Засунули меня в Демону в задницу. Проблем дофига, а пользы никакой. Уже несколько дней эти долбанные конспираторы, ко мне не приходят. Да и мне выглядеть, как путало не хочется.