Шалва Амонашвили и его друзья в провинции - [12]
О Шалве Амонашвили я, как и ты, слышал давно. Замечательно, что он у вас побывал. Что касается параллельной «Амурской осени», я сразу вспомнил «Сельскую учительницу», когда кулаки жгли ассигнации. У нас новый НЭП гуляет по России, со всеми его выкрутасами, и чрезвычайно интересно, когда и как начнет он выкручиваться, куда надо.
В борьбе душевного развития с советской и всякой казенщиной и демагогией, а также с новейшим меркантилизмом я всегда за развитие души, т. е. на твоей стороне.
Юлий Черсанович Ким – известный бард и правозащитник в брежневскую эпоху.
Тогда он был вынужден уйти под псевдоним Михайлов.
г. Москва.
Юрий Булычев
Педагогика соборности и благородства
Защитить сегодня будущее русской души может только школа, которая в новых, соответствующих современности формах должна способствовать саморазвитию и самосознанию нашей традиционной психической культуры. Российская школа в лице своих лучших представителей начинает сознавать такого рода историческую ответственность. В ответ на вызов демонов иноземного менталитета в русской педагогической среде развивается движение за возрождение православной и национальной составляющих воспитательно-образовательного процесса. Об этом свидетельствует, к примеру, совместная деятельность Санкт-Петербургской академии постдипломного педагогического образования, Санкт-Петербургских духовных академии и семинарии, Отдела по религиозному образованию и духовному просвещению Санкт-Петербургской епархии, Ассоциации учреждений постдипломного педагогического образования северо-запада России и Института экспертизы образовательных программ (Москва) в проведении педагогических Чтений в Петербурге. На последних чтениях, 7-11 декабря 2004 г., посвященных теме «Православная культура в контексте непрерывного образования», с концептуальным докладами о задачах и путях возрождения православно-национальной традиции русской школы выступили десятки ученых, педагогов-теоретиков и педагогов-практиков, а также служители Церкви.
Огромный интерес представляет опыт русского педагогического творчества в зауральских глубинах России, особенно в крайне западных и крайне восточных регионах, испытывающих инородное этническое и культурное давление, чреватое опасностью их геополитического отщепления от Российского государства. Вот почему автор этой статья со вниманием прочитал публикацию писателя из Благовещенска Бориса Черных «Сказочник Шалва» («Тема» №50 (54), 8 декабря 2004 г.), посвященную педагогически идеям Ш. А. Амонашвили в связи с опытом Благовещенской частной школы «Наш дом».
Фундаментальная установка Ш. Амонашвили на радостное, творческое, товарищеское, личностно-неформальное общение учителя и учеников поразительна традиционна и современна, как поразительно вечно и актуально все, что относится к содержанию христианского благовестия. Ибо в руководящем девизе Амонашвили «Дети – мои учителя» подразумевается и евангельское указание Христа на детей как на представителей Царствия Божия, и та естественно-творческая, изобильно-продуктивная, индивидуально-самобытная стихия детского мировосприятия и самочувствия, которая является первоосновой всякого личностного развития. Личностного развития в противоборстве расчетливому конформизму, безобразной серости чувств, убогой пошлости помыслов стадно цивилизуемого мира взрослых.
«Педагогика сотрудничества» Амонашвили, ориентированная на диалог свободных, «равночестных», хотя и разновозрастных лиц, на воспитание чуткости к внутреннему миру ближнего и состоянию его души, на формирование высших духовных качеств юного человека в свете создания им образа Божия своей личности, без всякой натяжки может быть названа в свете отечественной духовной традиции педагогикой соборности. Такого рода педагогика, чуждая как иссушающему душу индивидуализму, так и нивелирующему коллективизму, есть стратегия движения к внутренней гармонии человеческого существа, осуществляющейся в полноте его социальных связей.
Приведенные Борисом Черных установки 5-го постулата Амонашвили, взятые из его книги «Почему не прожить нам жизнь героями духа», говорят о четкой цивилизационной осмысленности автором миссии русской школы (как института, альтернативного вульгарно-индивидуалистической, буржуазно-материалистической идеологии Запада). Они выдают в замечательном педагоге еще и трезвого мыслителя, способного с красноречивой, доказательной четкостью огранивать смыслы стоящих перед нами эпохальных альтернатив.
Наряду с постулатом Амонашвили внушает веру в будущность отечественной школы на поприще возрождения христианского и национального достоинства русской души и опыт «Нашего дома» в качестве большой семьи, руководимой Семейным Советом. Ибо вследствие распада традиционных социальных форм культивирования в лучшем смысле патриархального (то есть добросердечного – родственного) духа человеческих отношений, и даже кризиса самой семейной первоосновы современного общества, только строительство школы по типу патриархального организма способно противодействовать гибельной атомизации психики и деградации ментальной общности людей.
Писатель слагает своим героям дивный венок благодарности за уроки свободы и радости посреди безумия падающих обществ и опять, как великие его учителя и предшественники по русской литературе напоминает, что свет растет из страдания. И это лучшее сопротивление всем карательным устремлениям исторической неправды, спокойное противостояние всем политзонам и злым трубам хамской власти «подавляющего большинства».
Российская очеркистика второй половины XX века сохраняла верность традициям дореволюционной очеркистики. Восстановление этих традиций стало явью благодаря произведениям Валентина Овечкина, Владимира Тендрякова, Гавриила Троепольского и других. Один «Моздокский базар» Василия Белова многого стоит.Борис Черных, хотя он младше своих предшественников в жанре очерка, не погнушался пойти в русле лучших заветов отечественной школы публицистики. Самое главное, он везде (и в «Старых колодцах» и во всех своих очерках) сохраняет героя.
В первой части книги «Дедюхино» рассказывается о жителях Никольщины, одного из районов исчезнувшего в середине XX века рабочего поселка. Адресована широкому кругу читателей.
В последние годы почти все публикации, посвященные Максиму Горькому, касаются политических аспектов его биографии. Некоторые решения, принятые писателем в последние годы его жизни: поддержка сталинской культурной политики или оправдание лагерей, которые он считал местом исправления для преступников, – радикальным образом повлияли на оценку его творчества. Для того чтобы понять причины неоднозначных решений, принятых писателем в конце жизни, необходимо еще раз рассмотреть его политическую биографию – от первых революционных кружков и участия в революции 1905 года до создания Каприйской школы.
Книга «Школа штурмующих небо» — это документальный очерк о пятидесятилетнем пути Ейского военного училища. Ее страницы прежде всего посвящены младшему поколению воинов-авиаторов и всем тем, кто любит небо. В ней рассказывается о том, как военные летные кадры совершенствуют свое мастерство, готовятся с достоинством и честью защищать любимую Родину, завоевания Великого Октября.
Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.
Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.