Шалость - [70]

— Близких — ни одного.

Он не столько слушал ответы Джапоники, сколько приглядывался к ней, наблюдал за реакциями. Какой у нее чудный рот! Губы полные и нежные, как сочный персик.

— Вам, должно быть, тоскливо жить так далеко от дома и родителей.

— Мои родители умерли.

Глаза ее молили о пощаде. Он хотел сказать, чтобы она перестала бояться. Он хотел убедить ее в том, что сохранит ее тайну, какой бы страшной или постыдной она ни была. Он хотел просить ее поделиться с ним своей ношей и тем самым облегчить бремя. Но он очень быстро отказался от этой глупой идеи. Девлин потерял память о прошлом и не мог помнить, как относился к ближним до того, как с ним произошло несчастье. Но он не мог представить, что когда-либо особенно интересовался чувствами и переживаниями других людей. Его влекло ее тело, а тайны этой женщины лишь подхлестывали желание. Ни к чему взваливать на себя ношу чужих грехов и обид, когда в этом нет нужды. Все так, но похоть становилась невыносимой.

— Мы были знакомы в Персии?

— Я никогда не встречалась с человеком по имени, Девлин Синклер, — осторожно ответила Джапоника.

Она не стала отвечать на вопрос прямо. Следовательно, они были знакомы. Но в каком качестве знали они друг друга в той, другой жизни?

Она все еще держалась настороженно, не желала довериться. Мудрый человек знает, когда идти в наступление и когда отступить.

— Как вы познакомились с лордом Эбботом?

Джапоника не спешила с ответом. Глядя в глаза Синклера, смотревшие так пристально, горевшие так ярхо, она не могла не вспоминать его губы, этот безумный поцелуй накануне вечером.

Глупо! Абсурдно! Чего она добьется, разжигая в нем интерес? Он может принести ей лишь печаль и сердечную муку. Даже если брак с лордом Эбботом поднял ее в глазах общества до его уровня, это не значит, что он готов воспринимать ее как ровню. В жизни ее было немало такого, что он может не захотеть принять. Джейми. Поверит ли Он, что это его сын? С чего бы ему в это поверить? Но даже если поверит, что это даст? Согласно морали его класса, он будет считать ее чем-то чуть лучше шлюхи, а сына бастардом. Нет, лучше для них обоих, если он будет продолжать считать ее, как и все прочие, авантюристкой, заставившей знатного господина жениться на простолюдинке.

— Ост-Индская компания наняла меня ухаживать за лордом Эбботом. Насколько мне известно, нет ничего необычного в том, что пожилой господин начинает верить, что любит женщину, которая за ним ухаживает. Некоторые из таких господ имеют глупость даже предложить своей сиделке руку и сердце. А теперь, если у вас больше нет ко мне вопросов, я хотела бы помолчать. Беседа меня утомила. — Джапоника отвернулась к окну, сжав руки в кулаки так, что заломило костяшки пальцев.

Девлин заметил, как виконтесса побледнела, и пожалел о том, что разговор принял столь нежелательный оборот. Он не хотел отталкивать ее от себя, но теперь видел, что именно это и произошло. Несомненно, она страдала и страдает от тех слухов, что ходят о ее браке. Бершем при всей своей тактичности все же ясно дал Девлину понять, что сестры Шрусбери открыто ненавидят мачеху. Возможно, она считает, что он испытывает к ней ту же неприязненную враждебность. Как она ошибалась! Он считал ее равной себе и даже более. Он видел в ней интересного человека.

Девлин угрюмо смотрел в окно. Дождь усилился. Он не мог расслабиться. В ее присутствии он испытывал сильнейшее желание, похоть сродни лихорадке. Странное дело, желание делало его неуклюжим. Он подозревал, что не всегда был настолько неловок с женщинами. Но ее запах, тепло, исходящее от ее тела, сводили его с ума, заставляли забыть обо всех с юности усвоенных приемах обольщения.

— Больше не пользуйтесь этими духами в моем присутствии.

— Что? — Джапоника обернулась. Ее взгляд был удивленно-рассеянным.

— Никогда больше не пользуйтесь при мне этими духами. Запах меня беспокоит.

— Беспокоит?

— Раздражает, досаждает мне. Сидит у меня в печенках. Этого мало?

— Понимаю.

Он осторожно обвел взглядом карету, прежде чем встретиться с ней глазами.

— В самом деле понимаете?

Он заигрывает, подумала Джапоника и испытала неожиданное и острое удовольствие. Нет, она не могла позволить себе ответить той же монетой. Она резко отстранилась, словно даже случайное соприкосновение было бы для нее оскорбительным.

— Если вы и в самом деле находите мое присутствие столь отвратительным, почему бы вам не взять лошадь и не поехать отдельно, верхом?

— Верхом на ком? — Он демонстративно обнажил протез. — Теперь я едва ли могу оседлать коня, но в том, что касается всего остального, я еще вполне дееспособен.

Джапоника посмотрела на его правую руку.

— Разве вы не могли… — Гнев в его глазах заставил ее замолчать на полуслове. Но вместо одной мысли родилась другая. Страх подстегнул ее. Он не имел права говорить с ней так, будто они уже были любовниками. — Я бы предпочла держать мое мнение о вас при себе, если вы позволите. Что же касается духов, то я буду пользоваться ими тогда, когда захочу, а если вам что-то не нравится, или терпите, или держитесь от меня подальше.

— Боюсь, вы не понимаете природы моих мук. Позвольте вам продемонстрировать… — Девлин уже не мог сдерживаться. Схватив Джапонику за предплечье, он подтащил ее чуть ли не к себе на колени. — А теперь скажите, что вы бы не стали задирать нос, если бы знали, как сильно меня возбуждает ваш запах!