Шалость - [33]

Несмотря на то что предыдущий посетитель порядком утомил и расстроил мистера Симмонса, едва виконтесса зашла к нему в приемную, поверенный Шрусбери тут же забыл о неприятностях.

Покойный лорд Шрусбери женился на девушке моложе, чем его старшая дочь!

Но пикантность ситуации заключалась не только в этом. У миссис Эббот имелся забавный акцент, который, хотя и несколько сглаженный, все равно свидетельствовал о том, что корни ее там, в колониях. Девушка выглядела болезненно бледной и слишком худой, так что Симмонс вынужден был признаться себе в том, что ошибался, считая, что жениться на ней виконта заставили ее женские чары, а не те соображения, которые он излагал в письме незадолго до смерти. Ибо если изжелта-бледное лицо и худоба могли объясняться болезнью, то рыжеватые брови и ресницы того же оттенка, что и волосы, которые он сумел разглядеть под видавшим виды чепцом, едва ли могли воспламенить в мужчине страсть. Заурядная — пожалуй, иначе про нее и не скажешь.

Он мог бы доложить своей жене о том, что сестры Шрусбери были, как всегда, разряжены, надушены до тошноты и при этом не мыты. Будучи верным апологетом Браммела, Симмонс то и дело подносил к носу надушенный пачулями платок, призванный ослабить пагубное влияние на организм вони немытых тел.

— Вот, мои дамы, такова правда. Все просто и ясно.

— Не могу поверить, — пролепетала Гиацинта, внезапно побледнев. — Там ни слова не сказано о том, где мы будем жить.

— Но это так легко объяснить. — Добродушный смешок Симмонса никак не подействовал на его клиенток. По правде говоря, едва встретившись взглядом с Гиацинтой, живо напомнившей ему миф о горгоне Медузе, Симмонс покрылся холодным потом. Мисс Гиацинта кого угодно могла вогнать в ужас своим взглядом.

— Вам обеспечено содержание из пенсиона вдовы.

— Из пенсиона вдовы? — Гиацинта зло сверкнула глазами, чуть было не прожгла мачеху насквозь, и мистер Симмонс невольно зауважал леди Эббот за то хладнокровие, с которым она встретила взгляд падчерицы. — Мы что, больше не будем получать содержания? Своего собственного? Нас что, лишили наследства, мистер Симмонс?

Мистер Симмонс облился холодным потом. Он постарался подсластить пилюлю как мог. Тон его был нежным и липким, как масло:

— Не торопитесь с выводами, мои дамы. Вам просто нечего наследовать.

— Но у отца были какие-то средства?

— Боюсь, у него ничего не осталось. — Мистер Симмонс поправил пенсне и прокашлялся. — Вы знаете, что собственные средства он тратил на занятия научным садоводством, а это увлечение не из дешевых. Но повода для тревоги нет. Леди Эббот является вашей официальной опекуншей и будет о вас заботиться.

— Но именно этому мы хотели бы помешать. — Лорел встала и закинула боа на плечо. — Мы хотим обратиться к виконту Шрусбери с просьбой быть нашим опекуном.

— Мне тоже кажется, что такое решение было бы наилучшим, — неожиданно для всех заявила, поднявшись с места, Джапоника.

— Ну-ну, не будем торопиться, мои дамы. — На этот раз мистер Симмонс воспользовался надушенным платком, чтобы стереть пот со лба. Он-то лучше других знал, что если кто и способен дать утешение страждущему, то никак не лорд Шрусбери. Лично он, Симмонс, в последнюю очередь стал бы обращаться к нему за помощью, ибо тот самый посетитель, что вывел Симмонса из себя накануне приезда вдовы с падчерицами, и был виконтом.

Не стесняясь в выражениях, виконт первым делом заявил, что отказывается от титула. После увещеваний со стороны Симмонса он поставил поверенного в известность, что, если и примет титул, то отказывается брать на себя какие бы то ни было обязательства, связанные со вступлением в наследство.

Мистер Симмонс зашевелил губами, вспоминая тот ужас, что испытал, случайно увидев стальной зловещий крюк, торчащий из рукава виконта там, где должна быть кисть правой руки. Видит Бог, если сестры Шрусбери надумают подразнить этого бешеного пса, то он от них и мокрого места не оставит.

Повинуясь привычке, мистер Симмонс потянулся к графину на столе, но, встретив осуждающий взгляд Гиацинты, так и не донес руки до крышки. В горле саднило, и не мешало бы его промочить, но с Симмонса хватило одного представителя безумной семейки. Надо было срочно найти слова, чтобы сгладить ужасающий смысл того, что ему предстояло всем им сообщить.

— Условия наследования абсолютно ясны: виконт не имеет никаких обязательств в отношении своих родственников женского пола.

— Но это жестоко! Бесчувственно!

— Спокойно, спокойно, — заворковал Симмонс. — Именно поэтому в завещании предусмотрено содержание для вдовы. Пока леди Эббот живет с вами в Крез-Холле, ваше существование будет вполне комфортным.

Джапоника почувствовала, как под взглядами пяти сестер волоски на ее теле встают дыбом.

— Разве такой ужасный документ может иметь право на существование?

Этот крик отчаяния, произнесенный звенящим от слез голосом Бегонии, не мог не тронуть самое очерствевшее сердце. Единственная из сестер, Бегония, была красива. Но Симмонс ничего не мог для нее сделать. Он мог лишь предложить ей свое сочувствие.

— Дело не в вас, милые леди. Условия наследования были составлены давным-давно первым виконтом Шрусбери. Он получил титул в благодарность за помощь Карлу Второму. К несчастью, чтобы стать виконтом, ему пришлось вступить в брак. Король сам выбрал для него невесту, виконтессу Эббот, у которой уже было пятеро дочерей от первого брака. Мне говорили, что это обстоятельство подвигло его написать дополнительное распоряжение к завещанию, касающееся детей женского пола.