Шалава - [4]

И теперь Сашка чувствовал, что здорово смущен.

— Так вы знакомы? — обернулся к нему Антон.

— Моя студентка, — пробормотал Таранов. — Здравствуйте, Люба.

— Маринка! — окликнула Златникова подругу. — Ты готова к великолепной интеллектуальной вечеринке? Как твои мозги — шевелятся? Александр Васильевич у нас человек особый, с таким не забалуешь!О тряпках с ним лучше не говорить — сама себе дурой покажешься! Думаю, и друзья у него под стать, верно, мальчики? Надеюсь, мы повеселимся на самый возвышенный лад! Да, Александр Васильевич?

— Ребята, я домой пойду, пожалуй... — обратился Сашка к питерцам. — Негоже мне пьянствовать со своей студенткой.

— Да что вы, Александр Васильевич?! — Люба встала, подошла к Таранову вплотную, глядя на него вроде бы иронично, но на самом деле почти умоляюще. — Останьтесь, пожалуйста! Я никому не скажу! А Маринка вообще с другого факультета, да и не проболтается она! Если же проболтается — я ей такое устрою! — Люба угрожающе смерила взглядом подругу. Та поежилась. — А если вы не останетесь — я тоже никуда не пойду! — безапелляционно закончила Златникова.

— Действительно, брось ты, Саш! — взмолился Антон. — В конце концов, ты только аспирант, а не профессор! Посидим, выпьем, потанцуем... Или мы не люди?!

— Нет, я все же, пожалуй, отваливаю... — забормотал Сашка. — Тем более я третий лишний...

— И вовсе не лишний! — горячо возразила Люба.

Тут дверь комнаты отворилась, и внутрь влетела еще одна девушка. Едва увидев ее, Таранов раздумал уходить. Она была необычно хороша: сложенная, как Люба, но с таким красивым, точеным, завораживающим лицом, что дух захватывало.

— Где моя сумка, девки?! — воскликнула вновь прибывшая, сверкая огромными карими, чуть ли не черными глазами и кривя восхитительные коралловые, чувственные губы. — Я сматываюсь!

— Вот и Ингуля примчалась! — недобро улыбнулась Люба. — Что случилось, Ингочка? Опять влипла?

— Влипла, влипла, — отозвалась Инга нетерпеливо. — Так сумка моя где? Мне надо срочно линять!

— Вон, в углу твоя сумка, — кивнула Златникова. — Вечно швыряешь ее где попало.

Инга торопливо схватила сумку и устремилась к выходу.

— Может, останетесь, девушка? — неожиданно для себя преградил ей путь Таранов. — Мы тут вечеринку затеваем, посидим, выпьем, музыку послушаем... — словно процитировал он недавнюю фразу Антона.

— Я уже насиделась! Некогда мне! — недовольно бросила Инга. — Пустите, ребята, я спешу! — Она решительно отодвинула его в сторону и выскочила вон.

— Ишь, гордая... — как бы про себя произнесла Люба и добавила беззвучно и зло: — Шалава...

Последнее высказывание девушки никто не услышал.

— По-моему, вы недолюбливаете свою подругу. За что? — спросил Сашка.

— А, это наши дела... Есть за что! — отрезала Златникова. — Если б мы с первого класса не учились вместе...

И вдруг, перебивая Любу, из коридора донеслись визгливые девичьи крики, перемежающиеся мужской гортанной нерусской бранью, смешанной с сугубо русским отборным матом.

Сашка сам не помнил, как оказался за дверью. Будто некая таинственная сила вынесла его. Женский голос он узнал. Это был голос Инги, и Таранов рванулся к ней на помощь.

Ингу, схватив обеими руками за плечи, яростно тряс какой-то кавказец. Он свирепо ругался. Девчонка верещала и пыталась огреть джигита сумкой.Однако это ей не удавалось.

Сашка мгновенно оказался рядом, схватил горца за кисти рук и, резко оторвав его от Инги, оттолкнул. Девушка быстро спряталась за спину неожиданного спасителя.

— Что случилось? — громовым командным голосом вопросил Таранов.

— Телка сперла у меня деньги! Сперла и не отработала! Отдавай деньги, сука! Проститутка! — выкрикнул джигит.

— Это правда? — полуобернулся к Инге Сашка.

— Врет он! Врет! — истерично взвизгнула Инга. — В гости я к нему зашла сдуру, а они втроем хотели меня трахнуть! Да не вышло! Вот он деньги и выдумал! Сволочь!

Джигит, видимо, принимал Таранова за официальное лицо — представителя администрации общежития или бойца комсомольского оперативного отряда. Поэтому сдерживал темперамент.

— Обыщи ее, дорогой1 — заорал он. — У нее триста рублей! Я ей дал! Пусть возвращает, раз не отработала!

— Нет у меня его денег! — опять взвизгнула Инга.

— Обыщи ее, обыщи! — настаивал кавказец.

— Ну, обыскивать я не имею права, я не милиция, — возразил Таранов. — Инга, скажи, у тебя есть триста рублей?

— Есть! Но это мои деньги! Мне мама прислала из Ялты! У меня и квитанция имеется! Вот! — Она потрясла серенькой бумажкой, неизвестно откуда вытащив ее. — Вчера только перевод получила!

Триста рублей по тем временам являлись огромной суммой. Так что дело было серьезное.

— Извини, друг! — развел руками Таранов, обращаясь к горцу.

— Ты не милиция? А кто? — агрессивно спросил тот.

— Я знакомый этой девушки, — пояснил Сашка.

— Одна шайка! — взвыл джигит.

— Да пошел ты! Свинья черножопая! — завопила Инга торжествующе.

Кавказец ринулся вперед, занося кулак.

В школе Сашка занимался боксом. Потом бросил секцию, хотя тренер пророчил ему блестящее спортивное будущее. Но Таранов считал, что постоянные удары по голове отнюдь не содействуют развитию интеллекта и предпочел любимую поэзию карьере боксера.