Шаль - [5]
Он думал, что будет делать все сам и ему не понадобится домработница. В то время домработницы были, как правило, только у иностранцев, подолгу живших в Москве. Он как-то видел на приеме в одном русско-французском доме филиппинскую прислугу. Это была тихая, несуетливая пара среднего возраста. Тогда-то он и понял, что такое высший класс, профессионалы: удобно, можно доверять, не тратить усилий на выяснение отношений. И когда у него стала работать Неля, он понял, что ему повезло. Домашние заботы перестали существовать для него.
Вот так он «делал» свою взрослую жизнь: что задумывал, то через некоторое время и свершалось. И все это началось именно с устройства его дома. Того дома, куда он наконец сегодня добрался и открывал тяжелую двойную дверь. Крепость. Бастион. Цитадель. Скорлупа — пусть даже так. Зонтик, обувь — все в прихожей по местам, по ячейкам. В спальне — костюм в шкаф-купе и быстрее — б-р-р, прохладно — в пушистый пуловер, джинсы. М-да, лето не лето. Нуте-с, что там у нас в холодильнике, что приготовила мастерица Неля? Курица по-грузински, салат… Чайник еще не остыл, но все же подогреем.
Степанков, поглядывая в окно, со вкусом расправился с курицей. Он пытался выкинуть из головы сумбур из отрывочных эпизодов сегодняшней странной встречи, несостоявшегося свидания с Михаилом и чего-то неясного, смутного, надвигающегося, чему он еще не знал названия… Следуя давно заведенному ритуалу, плеснул в широкий стакан любимого «Бифитера», добавил немного тоника и пару кусочков льда. Пора в «шоу-рум», как это теперь называется. А проще — в небольшой уголок в гостиной, на мягкий кожаный диван, вытянуть ноги, пригубливать джин и выбивать утренние мысли бредом дневных теленовостей, развлекательных шоу, боевиков и прочей дребедени. И здесь Степанков любил то, что имел: вместо телевизора на стене висела плазменная панель в серебристой раме. Подобрана она была точно по размерам пространства, строго по интерьеру. Строго, чтобы он, Степанков, глядя на это чудо техники, оставался доволен этой панелью, этой квартирой, этой жизнью, этим самим собой…
Дорогой агрегат, напрягая все свои возможности, пытался угодить хозяину: эротические страсти, бешеная перестрелка из всех мыслимых и немыслимых видов оружия, кувыркающиеся и взрывающиеся машины, террористы, землетрясения, наводнения, пожары… Щелк-щелк… По «Культуре» на фоне надутых гигантских средств одноразового пользования или похожих на них предметов нудно предвещают гибель русской литературы. Щелк-щелк… «Секс в большом городе»… А перед глазами — худая женская фигура, острые плечи, руки, подрагивающие пальцы, смятый пластмассовый стаканчик, разлитый чай, выцветшие грустные, все понимающие глаза… Лизонька — необычайно одаренный ребенок… Мила не знает, что я пошла… Шаль. Пуховая шаль, стянутая на груди. Да отцепись же ты — щелк — и нет «Секса в большом городе»… И плотный затылок Михаила в окне «Пирамиды»…
Позвонить? Нет, не сейчас. Михаил… Мишка… Большой друг из прошлого.
Прошлого, которое в последнее время зачем-то настойчиво преследует его. Прошлое, от которого хотелось уйти, избавиться. Но это его прошлое, он там был не один, был частью чего-то большого, гораздо большего, чем он сам. А сейчас в гигантском городе — он один… Нет, от этих мыслей просто так не отделаться. Попробуем сосредоточиться… Сосредоточиться… Скажем… Степанков покрутил в руке стакан… Сосредоточимся, например, на джине. «Бифитер». Да, «Бифитер» приятнее «Гринлса» и «Гордонса»… Тоник лучше израильский, без сахара, и хинин натуральный. Вот так, немного берешь в рот и, не глотая, проводишь кончиком языка по деснам, небу… Прислушиваешься к ощущениям… Глоток… Ждешь… Вот только теперь начинают работать ступеньки послевкусия. У каждой ступеньки свой оттенок. Чем больше этих ступенек, тем ценнее напиток. Не только, кстати, джин. Ликер, десертное вино, херес, мадера, портвейн, бастардо… Коньяк и ром распознаются и оцениваются несколько иначе… Степанков улыбнулся, вспомнив то ли анекдот, то ли где-то вычитанное: в Штатах нашего шпиона разоблачили из-за того, что тот пил джин зимой. Джин — традиционный освежающий летний напиток. Хотя кто сейчас этого придерживается…
Степанков поежился: м-да, лето… Прохладно… Когда-то, давным-давно… когда он был еще маленьким, мама каждую субботу подставляла табуретку к огромному, как мамонт, шифоньеру, доставала шаль, аккуратно завернутую в пакет. Это была большая и очень пушистая шаль, которую связала бабушка. Пряжа была из особого козьего пуха, ее где-то заказывали, откуда-то привозили. Перед тем как совершить покупку, женщины долго обсуждали достоинства разных видов шерсти, сравнивали цены. Он помнил эти разговоры. Теперь-то он понимал, что это была, видимо, очень дорогая вещь. Мама берегла ее и вынимала из пакета по субботам. Да еще несколько раз надевала на родительское собрание и семейные праздники.
Достав шаль, она усаживалась у телевизора, включала любую программу, брала особую массажную щетку, которой, кроме мамы, никто в доме не имел права пользоваться. Такие щетки дарили на работе на Восьмое марта профсоюзные комитеты. Мама берегла свою «массажку» и говорила мужчинам: «А вам, лысым, нечего. У вас есть пять пальцев». Отец, который до самой смерти так и не стал лысым, не обижался, ему нравилось, как мама шутит. А она бережно расчесывала шаль, и та становилась еще более пушистой, ворсинки поднимались и стояли, пошевеливаясь, как живые. А когда шаль сворачивали, то получался большой кот, вздыхающий во сне. Мама же бережно вытаскивала из щетки пушинки и складывала их в отдельный мешочек, который хранился там же, на шкафу. Приходила бабушка, и мама отдавала мешочек ей: бабушка добавляла пух к шерсти, из которой вязала шапочки и шарфики.
Казалось, судьба подслушала мечту талантливого режиссера Алексея Соколовского — и осуществила. Но так, как меньше всего на свете он хотел бы. Чувство неизбывной вины поселилось в его душе.Свои разочарования, болезнь, одиночество Алексей считал самыми легкими наказаниями за роковые события. Старинная кожаная папка, которая досталась ему от предков, найденная в ящике письменного стола, неожиданно подкинула Алексею шанс. Шанс изменить свой жребий…
Трудно Андрею Сорокину жить обычной жизнью, если с младенчества он видит чужие мысли. Взросление и развитие его способностей приносит горе не только ему, но и его близким. Изломанные судьбы, предательство и смерть лучших друзей, потерянное имя — следствие его дара. Хватит ли у Андрея сил доверять людям так же, как доверяли ему дельфины в научной лаборатории теплого южного города?
Модный прикид, дорогие часы, общая ухоженность… Она быстро поняла, что такую рыбку неплохо бы иметь в своих сетях. «Ноги от ушей, третий размер, красота натуральная, да еще и с книжкой в руках… Пожалуй, подходит», – подумал он. Мужчина и женщина сошлись. Но не для любви. Не для «поединка рокового». Каждый воспринимал друг друга как орудие для достижения своих целей. И если ее планы банальны, то его расчет коварен и низок.
На нее охотились, ее похищали, ссылали и держали взаперти. А все потому, что она, простая деревенская девушка, обладала необычным талантом, подобным тому, которым были наделены Вольф Мессинг и Ванга. Знание своей судьбы заманчиво. Но Ольге ведать об участи возлюбленного, о доле своих близких совершенно не хотелось. Не из-за того, что пугала ее слава ведьмы, не из-за того, что Оля перестала принадлежать самой себе – потому лишь, что в борьбе с роком даже такой человек, как она, слаб и ничтожен.
Судьба жестоко обошлась с Андреем Шелаевым: кризис 2009 года разрушил его бизнес, жена сбежала с художником, отсудив у бывшего супруга все состояние, друзья отвернулись от неудачника. Он думал, что ему никогда уже не выбраться из той пропасти, в которой он оказался. Именно в этот момент к нему подошла странная женщина и предложила такую сделку, о которой бывалый бизнесмен и помыслить раньше не мог. С легкостью согласился Андрей на… продажу собственных счастливых воспоминаний — жизнь ведь длинная, накопятся новые…
Антон Житкевич сам себя не узнавал. Он, молодой, но уже успешный ученый и весьма перспективный бизнесмен, никогда не веривший в приметы, предсказания и прочую мистику, привыкший полагаться только на факты, вдруг решил сделать татуировку.Впрочем, ничего удивительного. В глубине души, тайно, Антон надеялся, что эта авантюра изменит его судьбу. Как только на спине Антона появилось изображение улыбающейся морды черного кота, перемены грянули как гром среди ясного неба… И это явилось всего лишь началом долгого пути к истине…
Произведения Елены Фёдоровой обладают удивительной способностью завораживать, очаровывать, увлекать за собой и не отпускать до тех пор, пока не прозвучит финальный аккорд pianissimo… И тогда захочется вновь открыть книгу с самого начала, чтобы побывать в мире счастья и грез, в неведомых странах, которые каждый из нас мечтает отыскать.В десятую книгу Елены Фёдоровой вошли три новых романа, написанные в жанре романтики и приключений и новые стихи, сплетенные в замысловатое кружево, похожее на «Волшебные сны перламутровой бабочки».
В данном издании представлены рассказы целеустремленного человека, энергичного, немного авантюрного по складу характера, всегда достигающего поставленных целей, любящего жизнь и людей, а также неутомимого странника сэра Энтони Джонса, он же Владимир Антонов.События, которые произошли с автором в разные годы и в разных точках нашей планеты, повествуют о насыщенной, богатой на приключения жизни.И главное, через свои воспоминания автор напоминает нам о тех людях, которые его окружали в разные годы жизни, которых он любит и помнит!
Роман «Сомневайтесь» – третья по счёту книга Владимира Антонова. Книга повествует о молодом человеке, поставившем перед собой цель разбогатеть любой ценой. Пытаясь достичь этой цели на фоне происходящих в стране огромных перемен, герой попадает в различные, порой смертельно опасные, ситуации. Жизнь его наполнена страстями, предательством близких и изменами любимой женщины. Все персонажи вымышлены. Любые совпадения случайны.
Хорошо, когда у человека есть мечта. Но что, если по причинам, не зависящим от тебя, эта мечта не осуществима? Если сама жизнь ставит тебя в такие рамки? Что тогда? Отказаться от мечты и жить так, как указывают другие? Или попробовать и пойти к своей цели, даже если сложно? Этот вопрос и решает главная героиня. И ещё – а всегда ли первоначальная цель – самая правильная? Или мечта меняется вместе с нами?
5-я заповедь: «Почитай отца твоего и мать твою, чтобы продлились дни твои на земле, которую Господь, Бог твой, дает тебе» (Исх.20:12)В современной прозе мало кто затрагивает больную тему одиночества стариков. Автор повести взялся за рискованное дело, и ему удалось эту тему раскрыть. И сделано это не с чувством жалости, а с восхищением «старухами», которые сумели преодолеть собственное одиночество, став победителями над трагедиями жизни.Будучи оторванными от мира, обделенные заботой, которую они заслужили, «старухи» не потеряли чувство юмора и благородство души.
Трехтомник произведений Жана Кокто (1889–1963) весьма полно представит нашему читателю литературное творчество этой поистине уникальной фигуры западноевропейского искусства XX века: поэт и прозаик, драматург и сценарист, критик и теоретик искусства, разнообразнейший художник живописец, график, сценограф, карикатурист, создатель удивительных фресок, которому, казалось, было всё по плечу. Этот по-возрожденчески одаренный человек стал на долгие годы символом современного авангарда.В первый том вошли три крупных поэтических произведения Кокто «Роспев», «Ангел Эртебиз» и «Распятие», а также лирика, собранная из разных его поэтических сборников.
Идя на поводу своих желаний, человек не задумывается о последствиях. С этим в полной мере приходится столкнуться Николаю, тихо спивающемуся из-за ощущения собственной вины в гибели друга; его жене Ольге, глубоко закопавшей свой талант ради житейских, насущных нужд; и Сашке, их сыну. Саша, обычный подросток, ученик элитной школы, постоянно встает в ситуацию нравственного выбора. И однажды он оборачивается дилеммой: жизнь или смерть.
Историей вещей антиквар Вилен Меркулов увлекся еще в юности. Ему было интересно узнавать о людях, знакомясь с их семейными реликвиями. Какой была жизнь, быт, судьба бывших владельцев антикварной вещицы. Ведь иногда она рассказывает о человеке больше, чем он сам о себе готов поведать. Древний предмет может оказаться носителем удивительной загадки. Однажды с Виленом произошла именно такая история – он неожиданно обнаружил… шкаф, который был свидетелем расцвета, упадка и возрождения большой семьи. Этот предмет мебели присутствовал в квартире, когда ее обитатели были счастливы, влюблены, переживали трудные времена.
Анна в поисках лучшей жизни легко рассталась со своим мужем Сергеем. И когда подруга Маша «подобрала» брошенного супруга, Анечка даже обрадовалась — пусть дорогие сердцу люди окажутся счастливы. Но взгляд на жизнь резко изменился у Анны после того, как она нанесла плановый визит к врачу. Ей вдруг позарез оказались нужны и бывший муж, и лучшая подруга в прежних своих ролях, а не в статусе новой семейной пары. Можно легко догадаться, что же произошло в стенах клиники. Но разве можно догадаться, что неожиданные события твоей жизни оказались… запланированными одним модным писателем, претерпевающим творческий кризис.
Однажды две женщины спорили о том, кому из них принадлежит ребенок. Соломон предложил разрубить дитя пополам и поделить между несогласными.Обманщица охотно согласилась, а мать, заплакав, сказала: «Лучше отдайте его ей живым». Правда открылась немедленно. Это было много веков назад. А предмет спора между тем не канул в Лету. Только вот нет среди нас Соломона! Александру Кравчуку пришлось пройти через горнило испытаний, чтобы доказать, что его сын – это их с Юлей ребенок.