Шакарим - [84]

«По этому поводу приведем пример, — писал Шакарим. — Раньше казахи натягивали на окна бараньи желудки вместо стекол. И что можно было увидеть в таком окне? И какая разница между кривым, мутным зеркалом и чистым, ровным зеркалом?

По большому счету, тело — это раб, а душа — хозяин. Или: тело — зеркало, а душа смотрится в него.

А тут, не зная с самого начала всего о душе, утверждая, что она как бы пристроилась по пути, автор, застряв в пяти окнах тела, глубоко не мысля, оставив где-то здравый смысл, преподносит душу — начало всех начал, разумную, созидающую душу, как связанного по рукам и ногам раба тела. И считает, что может доказать всему свету, что душа — обыкновенная вещь.

Согласно нашим наблюдениям, есть две серьезные причины, по которым психологи утверждают подобное.

Первая: думая избавиться от блуждающих по свету скверных религий, они и постановили, что души как таковой нет. Даже бежали от собственной души. Но, как говорится, попали из огня да в полымя.

Другая болезнь. Огюст Конт (1798–1857) утверждал: «Не имея точных данных физики, не будем утруждать себя знанием метафизики. Будем считать истинным только то, что обнаруживается органами чувств».

Идеи Конта вылились в течение, названное позитивизмом. Увлеченные последователи утверждают, что не существует ничего, что не воспринимается пятью органами чувств.

Получается, что, заарканив самые светлые достоинства души — глубокий ум, невзнузданную мысль, словно глядя из казахского окна, затянутого бараньим желудком, они не сумели узреть даже свою душу».

Шакарим, надо отдать ему должное, выхватил самую существенную мысль Огюста Конта, принесшую тому, строго говоря, заслуженную славу.

Исходный тезис «позитивной философии» Конта — требование, чтобы наука ограничилась описанием внешнего облика явлений. Опираясь на этот тезис, Конт утверждал, что метафизика, учение о сущности явлений, должна быть отброшена. «Мы считаем безусловно недопустимым и бессмысленным искание так называемых причин, как первичных, так и конечных», — утверждал Конт.

Шакарим, который ставил перед собой именно первичные, то есть чисто метафизические вопросы о бытие и душе, конечно, был с этим не согласен.

Энциклопедические труды Конта были призваны на основе осмысления истории общества дать человечеству средство выхода из «метафизической», как говорил Конт, эпохи, полной социальных потрясений и не способной примирить прогресс и порядок. Он даже утверждал, что политические проблемы невозможно решить, если пролетарии не объединятся для переустройства общества.

Но Шакарим не проникся глубокими социальными идеями французского позитивиста, остановившись лишь на онтологических моментах. И это понятно. Социальное поле — казахское общество — еще не вызрело для активного соответствия социологическим идеям и не могло стимулировать восприятие. И трудно было ожидать от поэта интереса к тому, что казалось чем-то далеким и отвлеченным.

Надо сказать, Шакарим не из праздного любопытства подвергал анализу книги по психологии и философии. Мысли, изложенные в статье, он намеревался в расширенном виде включить в свою книгу «Три истины». Некоторые ее фрагменты были уже готовы. К написанию основной части он собирался приступить как можно быстрее.

Более того, в трактате «О бытие и душе» он, можно сказать, анонсировал будущую книгу, завершив трактат замечательным текстом:

«Книга, написанная о душе, должна бы открыться только чистому разуму, когда ее читают и разбирают непредвзято, не уходя ни в религию, ни в науку. Тут не нужны никакие приспособления, ни машины, ни электричество. Я об этом подумал не сейчас. Это истина, установленная в поисках пользы от сынов человеческих, когда в течение вот уже тридцати лет, проведенных в думах, исканиях, я будто разбирал камни старых могил, словно ложкой черпал года, точно иглой копал колодец.

Такая личная истина не может быть похоронена раз и навсегда. Говорю это не из хвастовства. Пока люди ее примут полностью, меня-то уже не будет.

Материалисты, бывает, говорят: «Если истину, найденную разумом, не воспринимает хоть один из органов чувств, то это безжизненный вымысел».

На это я обычно отвечаю: какой вид искусства или науки ни возьмете, он создан разумом. Хоть один раз познав, что именно разум, не видя тела, но используя его возможности, раскрывал много раз тайны природы, вы уже не сможете не принимать его во внимание…

И какими бы вы ни были последователями Огюста Конта, не наговаривайте на религию, на шариат, рассуждая о вере. Не уподобляйтесь тем богословам и святым, которые готовы объявить неверным любого, кто находит в религии изъяны.

Веря глазам своим, не ограничивайтесь этим, распахните глаза души!»

Перед тем как закрыть последнюю страницу трактата, обратимся к письму Шакарима Сабиту Муканову, датированному 3 февраля 1931 года. Шакарим просил помочь опубликовать его произведения. Есть в письме такие слова:

«Полагая, что гуманизм и порядочность послужат с пользой для всех людей, прислушиваясь к внутреннему голосу, который вопрошал: почему не обнародуешь истину, которую нашел, тридцать лет копая иглой колодец, почему не опубликуешь? — я также подготовил короткое сочинение «Тайна души, тайна природы».