Шахматист - [109]

, у меня имелись существенные сомнения относительно упомянутой там кражи автомата «Жан-Бартом» из королевского дворца в Берлине после того, как «Бонапарт насытился «Турком» (слова Гимеля), но данное сообщение мне приходилось принимать на веру, равно как и весь Мемориал, многочисленных фрагментов которого я не мог, и до сих пор не могу, проверить на предмет точного соответствия с истиной. Этот же момент потому показался мне сомнительным, что если бы даже императору и надоели берлинские забавы с андроидом (но «Турок» никак не мог успеть наскучить ему за время пребывания во дворце), то этим «чудесным автоматом» могли забавляться его маршалы, адъютанты и придворные. В подобной ситуации кража, то есть исчезновение автомата, должна была вызвать большой шум. Эти сомнения при написании «Шахматиста» я успокоил следующим образом: поскольку Шульмайстер, с согласия Наполеона, контролировал всю операцию «Chess-Player» и прямо направлял Батхерста, французы посмотрели сквозь пальцы на то, что «Жан-Барт» забрал автомат, делая вид, будто совершенно этого не заметили. Но ведь это могли заметить и немецкие работники дворцовой службы, которых весьма много оставалось во дворце после бегства королевской семьи. Вполне возможно, что начинания (в том числе, и реквизиции) французов их мало интересовали и их занимали более важные, чем «Турок» вещи, они жили в страхе перед победителем, и поэтому никто из них не почесался после исчезновения автоматического шахматиста — так я все это себе объяснял. Но все эти спекуляции становятся совершенно ненужными, если информация, взятая из книги Гижицкого, правдива: видимо, «Жан-Барт» продал Батхерсту добытый ранее экземпляр «Турка», а второй экземпляр оставался во дворце.

4. «Реинкарнация»

«Реинкарнация» Бенджамена Батхерста началась — как мы помним — его выездом из Вены, где в течение короткого времени в 1809 году он исполнял обязанности британского посла. Из главы «Покушение на Наполеона в 1809 году» в Исторических исследованиях и эскизах (Вроцлав, 1959 г.) Эмиля Кипы, я узнал, что тогда англичане желали возобновить попытки похищения «бога войны». Пользуясь ранее не исследованными рукописными источниками в венском Haus-Hof- und Staatsarchiv (Дворцовый и Государственный архив), Кипа обнаружил проект, о котором историки не имели понятия (точно так же, как и относительно операции «Шахматист»).

В этот заговор были вовлечены французы (внутриармейская оппозиция, вероятно, из филадельфийских кругов; это предположение подтверждает всплывшее имя генерала Моро, который, как свидетельствует Е. Гуильон в Les complots militaires sous le Cansulat et l'Empire (Военные заговоры во времена Консульства и Империи) был одним из руководителей филадельфов), австрийцы (штаб императора Франца и разведка), а так же, в качестве посредников, несколько неординарных личностей, двойных агентов, а именно поляки — бельский князь Ян Сулковский (сотрудник французской тайной полиции и австрийской разведки; Кипа верно называет его «темной и авантюрной личностью») и Кароль Главе-Колыбельский (бывший советник короля Станислава-Августа по вопросам финансов, царский агент и мошенник). Кипа просмотрел в указанном архиве документы, касающиеся Кольбельского, и написал:

«В соответствии с этими проектами, Наполеона должны были перевезти через Венгрию в Фиуме, где его предполагалось передать англичанам. Дело продвинулось настолько далеко, что Колыбельский вел переговоры об этом у Сулковского с каким-то французским генералом, «связанным с генералом Моро». Император Франц был информирован об этом Бубной[362] с целью возможного получения согласия на перевозку Наполеона через Венгрию».

Идея пошла псу под хвост. Кипа:

«Колыбельский наверняка этому не удивился, зная, что в Вене действует сам Шульмайстер, начальник тайной полиции Наполеона, непревзойденный гений разведки и информации, с которым соперничать было не легко (…) Кроме того, было множество подтверждений того, что французы сразу же узнавали о том, что происходит в окружении австрийского императора (…) Было ясно, что там должен был находиться некто, причем, не на самом низком посту, кто, имея доступ к секретам, тут же сообщал их французам…»

Шульмайстер повсюду имел своих агентов, и нет сомнения, что и эту игру он контролировал с самого начала. Вопрос: был ли связан с этой аферой Бенджамен Батхерст? Вспомним испанские отступления письма Батхерста Диасу: («Калиф», Азара и, среди прочего, фрагмент: Я устроил ему закупку и доставку в Испанию партии ружей…). Так вот, у Кипы, в самом конце его эскиза есть два не развернутые (а жаль!) предложения, касающиеся Колыбельского: «Он как раз ввязался в испанские аферы. От него нужно было избавиться любой ценой…» Избавились пожизненно. Но перед тем, как австрийская полиция допрашивала Колыбельского и дошла до этого заговора, протокол признаний перестали записывать! «Иначе и не могло быть», — прокомментировал это Кипа. Именно потому, среди всего прочего, мы так мало теперь знаем. Куча вопросительных знаков, и никаких ответов.

5. Цепь смертей

По данному пункту я должен прибавить подробность, весьма характерную, касающуюся Эстер Стенхоп, которую Бенджамен предупредил (в письме к Диасу: