Шахидки по вызову - [2]

– Чего надо?

– Ты еще спрашиваешь?! – сделав лицо возмущенным, удивился коротко стриженный амбал с перебитой переносицей. – Бить будем.

В руке он держал пустую бутылку.

Вахид, не сбавляя шага, повернул в сторону толпы:

– Если он черный, то ты белый, да?!

– О, еще одна обезьяна! – опешил маленький худощавый паренек с серьгой в ухе.

На нем была черная кожаная куртка со множеством металлических заклепок и такие же брюки. Он поддел носком ботинка пустую пивную банку, которая с грохотом полетела на тротуар.

Было уже поздно. Город утонул в огнях фонарей, реклам и витрин магазинов. Темные силуэты прохожих, почувствовавших агрессию компании, сместились ближе к проезжей части.

– Проси прощения, пока я совсем злой не стал, – подходя почти вплотную к самому высокому из забияк, процедил сквозь зубы Шамиль. – Потом поздно будет!

Куратор диверсионно-разведывательного подразделения ГРУ, в котором служили чеченцы, генерал Родимов не приветствовал стычек и разного рода подвигов своих подчиненных во внеслужебное время и справедливо считал, что наведением порядка в столице должны заниматься те, кому это определено законом. Но офицеры элитного спецназа с завидным постоянством и периодичностью притягивали к себе разного рода нечисти, словно санитары, на длительное время изолировали ее от общества. Ничего необычного в этом не было. Никто специально не ходил по темным переулкам и пустырям в поисках приключений. Они попросту не оставляли без внимания выходки негодяев, на которые остальные граждане смотрели сквозь пальцы.

Тем временем парни обступили Батаева, с интересом наблюдая за тем, как поведет себя чеченец при многократном перевесе сил.

Отшвырнув, словно котенка, стоящего спиной к нему крепыша, подошел Вахид и встал рядом. Взгляд его был спокоен.

– Извинись!

– Ты чего, чмо?! – вытаращился на него здоровяк. – Совсем оборзел! Это тебе не Чечня! Козлы! Понаехали!

Не размахиваясь, он ударил Вахида по лицу.

Кулак попал в открытую ладонь чеченца, которая тут же сжалась, одновременно повернув его против всех анатомических возможностей суставов и сухожилий.

Парень выгнулся дугой, подобно балерине встав на цыпочки, и уставился куда-то в небо. Рот приоткрылся. Лицо сделалось мертвецки-бледным, а над верхней губой заискрились капельки пота. Даже собственное сердцебиение теперь причиняло ему дикую боль. Он словно демонстрировал какое-то па из латиноамериканского танца, забыв обо всем на свете. В тот же момент вся стайка набросилась на офицеров.

Шамиль лишь два раза взмахнул руками, словно отгоняя комаров, и двое хулиганов растянулись на заплеванном асфальте. Джин, не отпуская заводилы потасовки, ударил ногой в подколенный сгиб ближе всех стоящего к нему паренька с серьгой. Сложившись пополам, тот рухнул на асфальт и дико завыл, подтянув поврежденную ногу к животу. Трое оставшихся дружков неожиданно бросились прочь.

– А это тебе на память. – Вахид, наконец, принялся за заводилу. Схватив парня за кончик носа пальцами, он словно тисками сдавил его и стал крутить. Нечеловеческий протяжный вой огласил окрестности.

– Оторвешь! – не на шутку забеспокоился Шамиль, с тревогой оглядевшись по сторонам.

Руки у его товарища были очень сильными. Он без труда мог гнуть монеты и рвать пополам внушительных размеров пачки бумаги. Парню явно не повезло. Обычно после таких манипуляций у человека нос долгое время остается лиловым.

– Будет месяц в зеркало смотреть на «сливу» и меня вспоминать! – оскалившись, процедил Джабраилов сквозь зубы.

– Отпусти его. – Шамиль положил ему на плечо руку. – Хватит.

Влепив напоследок крепышу аккурат в слегка выпирающий подбородок и проследив за его полетом до того момента, как он рухнет на асфальт, Вахид одернул пиджак и огляделся:

– Пошли.

Выйдя из проезда, они направились в сторону метро.

– Сопляки, – зло процедил сквозь зубы Шамиль.

– Зря злишься. – Вахид сокрушенно вздохнул. – Мы все для них на одно лицо. А сколько горя принесли наши с тобой земляки?

– Зачем тогда бил? – фыркнул Шамиль. – Надо было мимо пройти.

– Нельзя, – лаконично отрезал Джабраилов.

* * *

Антон Филиппов потянул за бронзовую ручку массивную дверь и вошел в коридор контрольно-пропускного пункта. Стоящий у турникета в безупречной парадной форме дневальный при появлении подтянутого подполковника приложил руку к козырьку фуражки и вытянулся по стойке «смирно».

Окинув его ничего не выражающим взглядом и ответив на приветствие, словно знакомому, кивком головы, Антон достал из внутреннего кармана кителя удостоверение с вложенным в него пропуском. Протянув документы в окошко дежурному, поправил галстук, будто он давил ему шею.

– Филиппов Антон Владимирович, – пробурчал себе под нос уже немолодой капитан, отмечая данные в журнале, и вернул документы обратно. – Проходите.

Пока офицер убирал удостоверение, дежурный скользнул взглядом по его наградным колодкам и удивленно вскинул брови. «За боевые заслуги», «Орден мужества» и несколько незнакомых лент. В его взгляде появилась заинтересованность. Он более внимательно посмотрел на подполковника.

Серые глаза, прямой нос, волевой подбородок и светлые, коротко стриженные волосы. Бронзовый загар. Обветренная, задубевшая на скулах кожа. Сразу видно, что не «паркетный». Рост выше среднего. Крепко сложен.