Шахерезада. Тысяча и одно воспоминание - [3]
В эти годы разрастается переписка Козловской, в круг которой входят и отечественные, и иностранные корреспонденты – музыканты, писатели, журналисты. В ней она не только делится воспоминаниями, но и блестяще анализирует стихи и прозу Цветаевой, Ахматовой, Пастернака, Набокова, создает незабываемые образы современников.
«У меня очень сложные отношения с Мариной Ивановной. Я люблю колдовскую магию ее стихов, для меня бесспорна ее гениальность, поэтическая бездонность и сила, и как художник она давно стала неотделимой частью моей души. Но когда я соприкасаюсь с ней как с женщиной и человеком, что-то во мне начинает двоиться, возникает какое-то внутреннее сопротивление, что-то во мне вызывает отталкивание, и я с ужасом чувствую даже признаки нелюбви. <…>
Я спрашиваю себя: почему всё в Анне Андреевне – ее стихи, ее душа, вся она, какая она была, и в женской, и в человеческой сути, с гордостью великого поэта России, очень знавшая и понимавшая свое значение, – почему она так навсегда поглощала вас только чувством любви. Эта любовь-восхищение устремлялась к ней навстречу, клалась к ее ногам в светлом порыве, и принимала она ее в свои добрые руки и при этом смиренно. Карала она в жизни только тупиц и пошляков». (Из письма И. Кудровой.)
Галина Лонгиновна Козловская умерла в 1991 году. В последние годы жизни, пришедшиеся на время перемен, она успела запечатлеть черты многих замечательных людей из мира искусства и литературы, с которыми дружила ее гостеприимная семья.
«Будем считать, что мы – как деревья, которые качает ветром Времени, – писала она В. Б. Сосинскому. – Но мы еще живем, и можем еще многим одаривать юные души тех обездоленных поколений, на которые часто смотришь с грустью».
Наталья громова
Татьяна Кузнецова, Наталья Чудова
Поиски и находки
Существуют два правила.
Первое – личные архивы после смерти человека часто пропадают.
Второе – если есть люди, желающие сохранить память о нем, случаются невероятные совпадения (Юнг называл это синхронистичностью – смысловым упорядочением случайных событий).
Галина Лонгиновна Козловская и при жизни, и после смерти сама притягивала в свое существование удивительные, на грани мистики, события.
И вот за годы работы составители этой книги с радостью, неожиданно обретали все новые и новые, казалось бы, утраченные навсегда или недоступные материалы.
Одно из самых важных приобретений – это полный текст воспоминаний Г. Л. Козловской. Мы получили его из рук Елены Данииловны Шубиной, а ей, в свою очередь, передал ее друг, историк Михаил Алексеевич Давыдов (1939–2013). Еще будучи молодым аспирантом, он познакомился с Борисом Сергеевичем Кузиным, известным биологом, другом О. Э. Мандельштама, и его женой Ариадной Валериановной Апостоловой, кузиной Галины Лонгиновны. От нее он узнал о Галине Лонгиновне Козловской и ее необыкновенной судьбе. Написал ей письмо, она ответила, и их переписка продолжалась до смерти Козловской.
Среди других источников сведений о Галине Лонгиновне оказалась и научная библиотека Московского университета. Там, в отделе устной истории, хранятся записи беседы В. Д. Дувакина с ней и ее мужем, происходившие на кухне у Л. Г. Чудовой-Дельсон в 1974 году. В неопубликованной части беседы (от 22 августа 1974 г.) Галина Лонгиновна рассказывает о себе, о своей родословной, о жизни за границей и возвращении на родину в СССР, о высылке с мужем в Ташкент. Родословная Козловской действительно уникальна: «сложный гибрид – помесь казачьей, украинской и турецкой крови, причем все антиподы, враждующие между собой племена и народы». На вопрос, а как с еврейскими корнями, она отвечает: «Никак, ни капли. Хотя фамилия моего отца была Герус, но он из воронежских крепостных графа Бутурлина. Почему-то носил греческую фамилию».
Историю рода по материнской линии удалось проследить дяде Галины Козловской, историографу Всевеликого войска Донского, П. Н. Краснову. Прапрадед, донской казак, в 1790 году брал Измаил, командовал полком Черноморских казаков.[1] Когда они верхом на лошадях ворвались в Измаил, то в одном из переулков он увидел мечущуюся девочку лет тринадцати. Он скинул бурку и накрыл ею девочку. А по казачьим обычаям то, что накрыто буркой офицера, – его военная добыча. Когда все кончилось, он вспомнил про девочку, вернулся и нашел ее. Она так и просидела под этой буркой среди пламени и резни. Дитя оказалось совершенно необычайной красоты, и он привез ее на Дон, воспитал и позднее женился на ней. Молодая жена приняла старообрядческую веру и умерла девяноста восьми лет, во время молитвы, стоя на коленях.
Галина Лонгиновна слышала этот рассказ от матери (урожденной Клавдии Апостоловой, умершей в 1941 году в возрасте семидесяти пяти лет) – она еще успела застать свою прабабку-турчанку.
Отец Галины Герус – Лонгин Федорович – был профессиональным революционером, членом социал-демократической партии. После первой русской революции его арестовали, и в год рождения дочери (1906) он сидел в тюрьме. Но когда Геруса выбрали во II Государственную думу (февраль 1907 года) от социал-демократической фракции, он, очевидно, подпал под амнистию. «Отца вынесли на руках на вокзал», – говорит Галина Лонгиновна.
Поколение шестидесятников оставило нам романы и стихи, фильмы и картины, в которых живут острые споры о прошлом и будущем России, напряженные поиски истины, моральная бескомпромиссность, неприятие лжи и лицемерия. Их часто ругали за половинчатость и напрасные иллюзии, называли «храбрыми в дозволенных пределах», но их произведения до сих пор остаются предметом читательской любви. Новая книга известного писателя, поэта, публициста Дмитрия Быкова — сборник биографических эссе, рассматривающих не только творческие судьбы самых ярких представителей этого поколения, но и сам феномен шестидесятничества.
Имя Всеволода Эмильевича Мейерхольда прославлено в истории российского театра. Он прошел путь от провинциального юноши, делающего первые шаги на сцене, до знаменитого режиссера, воплощающего в своем творчестве идеи «театрального Октября». Неудобность Мейерхольда для власти, неумение идти на компромиссы стали причиной закрытия его театра, а потом и его гибели в подвалах Лубянки. Самолюбивый, капризный, тщеславный гений, виртуозный режиссер-изобретатель, искрометный выдумщик, превосходный актер, высокомерный, вспыльчивый, самовластный, подчас циничный диктатор и вечный возмутитель спокойствия — таким предстает Всеволод Мейерхольд в новой книге культуролога Марка Кушнирова.
За годы работы Стэнли Кубрик завоевал себе почетное место на кинематографическом Олимпе. «Заводной апельсин», «Космическая Одиссея 2001 года», «Доктор Стрейнджлав», «С широко закрытыми глазами», «Цельнометаллическая оболочка» – этим фильмам уже давно присвоен статус культовых, а сам Кубрик при жизни получил за них множество наград, включая престижную премию «Оскар» за визуальные эффекты к «Космической Одиссее». Самого Кубрика всегда описывали как перфекциониста, отдающего всего себя работе и требующего этого от других, но был ли он таким на самом деле? Личный ассистент Кубрика, проработавший с ним больше 30 лет, раскрыл, каким на самом деле был великий режиссер – как работал, о чем думал и мечтал, как относился к другим.
Содержание антологии составляют переводы автобиографических текстов, снабженные комментариями об их авторах. Некоторые из этих авторов хорошо известны читателям (Аврелий Августин, Мишель Монтень, Жан-Жак Руссо), но с большинством из них читатели встретятся впервые. Книга включает также введение, анализирующее «автобиографический поворот» в истории детства, вводные статьи к каждой из частей, рассматривающие особенности рассказов о детстве в разные эпохи, и краткое заключение, в котором отмечается появление принципиально новых представлений о детстве в начале XIX века.
Николай Гаврилович Славянов вошел в историю русской науки и техники как изобретатель электрической дуговой сварки металлов. Основные положения электрической сварки, разработанные Славяновым в 1888–1890 годах прошлого столетия, не устарели и в наше время.
Книга воспоминаний известного певца Беньямино Джильи (1890-1957) - итальянского тенора, одного из выдающихся мастеров бельканто.
Софья Богатырева родилась в семье известного писателя Александра Ивича. Закончила филологический факультет Московского университета, занималась детской литературой и детским творчеством, в дальнейшем – литературой Серебряного века. Автор книг для детей и подростков, трехсот с лишним статей, исследований и эссе, опубликованных в русских, американских и европейских изданиях, а также аудиокниги литературных воспоминаний, по которым сняты три документальных телефильма. Профессор Денверского университета, почетный член National Slavic Honor Society (США)
Андрей Колесников — эксперт Московского центра Карнеги, автор нескольких книг, среди которых «Спичрайтеры», «Семидесятые и ранее», «Холодная война на льду». Его отец — Владимир Колесников, работник аппарата ЦК КПСС — оставил короткие воспоминания. И сын «ответил за отца» — написал комментарии, личные и историко-социологические, к этим мемуарам. Довоенное детство, военное отрочество, послевоенная юность. Обстоятельства случившихся и не случившихся арестов. Любовь к еврейке, дочери врага народа, ставшей женой в эпоху борьбы с «космополитами».
Это книга воспоминаний о диссидентской Москве 1970–1980-х. Ее автор – Александр Подрабинек – активный участник правозащитного движения. В 1978–м был арестован по обвинению в клевете на советский строй и сослан на 5 лет в Северо-Восточную Сибирь. В 1979 в США вышла его книга «Карательная медицина». В 1980–м вновь арестован и приговорен к 3,5 годам лагерей.«Эмиграция или лагерь? Верность или слабость? Преданность или предательство? Достойный выбор в СССР был невелик: сначала свобода, потом тюрьма».