Шаг змеи - [43]

Но вот на ватиканском соборе под предводительством папы Иоанна XXIII (который, как утверждают, был розенкрейцером) из католического Кодекса был изъят канон № 2335. Тот канон, который под страхом отлучения запрещал вступать в ложи.

В октябре 1983 года римский журнал «Оджи» опубликовал любопытную фотографию. Снимок запечатлел Иоанна-Павла II держащимся за руки с другими членами «братской цепи» на масонской агапе. Ватикан тщетно пытался конфисковать столь компрометирующее издание…

Масонская «надрелигиозность» упрощает для папы контакты с представителями различных конфессий. Телекадры свидетельствуют: Иоанн-Павел II с умильным выражением на лице участвует в языческих обрядах африканцев в Того, посещает храм в Таиланде. А вот папа входит в римскую синагогу. При этом хор исполняет гимн: «Верую, что придет мессия». Под мессией в синагоге подразумевается, естественно, не Иисус, а тот, кто должен прийти после Него…

Не следует удивляться! В Декларации Второго Ватиканского собора говорится, что иудаизм, хотя и не признает Иисуса Христа Мессией, продолжает быть дорогим Господу. И еще: «… Нельзя вывести из Нового Завета заключение, что еврейский народ лишился своего избранничества»[117]. В «Заявлении о нехристианских религиях» собор утверждает: «…то, что произошло во время Страстей, не может быть вменено в вину ни всем без различия иудеям, жившим в то время, ни иудеям нашего времени. Хотя Церковь и есть новый народ Божий, однако иудеи не должны быть представлены ни отверженными Богом, ни проклятыми, как будто бы это вытекало из Священного Писания».

При этом забыты слова Спасителя, обращенные к первосвященникам и фарисеям: «Потому сказываю вам, что отнимется от вас царство Божие и дано будет народу, приносящему плоды его»[118].

Стоит добавить: среди тех, кто готовил Декларацию, едва ли не первую роль играл Агостиньо Беа. Кардинал, перешедший в католичество из иудаизма. И еще подробность: в январе 1966 года журнал «Лук» сообщил о секретных совещаниях кардинала Беа с руководством еврейской ложи «Бнай Брит»… Беа здесь не одинок: «Выходец из еврейской семьи, кардинал Люстиже упорно ставит под сомнение искренность своего перехода в католическую веру, периодически делая следующего рода заявления: «Примкнув к христианству, я вовсе не отрекся от моего иудейского происхождения. Наоборот, этим шагом я лишь совершенствовал его».

В другом интервью кардинал высказался еще определеннее: «Я — еврей. По моему мнению, эти две религии (иудаизм и католицизм), по сути дела, являются единым целым, а потому я не предавал своих предков». И еще: «По моему убеждению, Израиль имеет миссию принесения света гоям (нееврейским народам). И моя надежда и вера заключаются в том, что христианство является лучшим способом для осуществления этой миссии. Учитывая, что я — ученик Христа особого рода, думаю, что я вхожу в этот проект Бога как частично осуществленное намерение» [57]. И это говорит едва ли не главный претендент на папскую тиару! Не о нем ли высказался однажды известный католический богослов Малахия Мартин: «В Ватикане действуют тайные сатанисты, и после смерти нынешнего понтифика они могут захватить власть»[119].

Экуменизм смешивает разнонаправленные конфессиональные векторы. Одна мысль гасит другую. Еретическая щелочь нейтрализует богоборческую кислоту, как на полигоне для уничтожения отходов. Ложь поглощает ложь. Змей пожирает самого себя.

А общим знаменателем становится ноль. Этот ноль — некто пустой. Сам велиар.

Все это вполне вписывается в ту позицию Ватикана, о которой бывший руководитель Всемiрного еврейского конгресса Герхард Ригнер заявляет с видимым удовлетворением: «Да, Римско-католическая церковь пошла на литургические перемены: она, в частности, изменила тексты богослужебных последований на Великую пятницу (раньше они содержали обвинения иудеев в богоубийстве). Эта перемена стала одним из первых результатов II Ватиканского собора»{39}.

Проводивший его папа Иоанн XXIII составил перед своей смертью такую молитву, обращенную к Иисусу Христу:

«Мы осознаем теперь, что много-много веков слепоты поразили наши очи, так что мы не созерцали более красоты Тобою избранного народа и не узнавали более в лицах их черт нашего брата-первенца. Мы осознаем, что чело наше заклеймено Каиновой печатью. Столетия пролежал Авель в крови и слезах, ибо забыли мы про любовь к Тебе. Прости нас за то, что своим прегрешением мы во второй раз распяли Тебя».

Это не было всего лишь частным излиянием покойного понтифика. 13 апреля 1986 года нынешний папа Иоанн-Павел II также произнес в римской синагоге кодовые слова: «Вы — наши старшие братья»[120]. Раввины были довольны{40}. И честь им воздали, и чечевичная похлебка, как всегда, на столе.

Понятно: кресты Освенцима раздражают иудеев. Поражает другое: для католиков Крест стал «всего лишь символом». И в рамках улыбчивой этики Запада его вполне можно убрать подальше от глаз так называемого мiрового общественного мнения.

Римская курия, очевидно, уже пожалела о событии 1979 года. Но поздно. По воле Божией, своими руками католический первосвященник воздвиг Крест, в свете которого столь понятными становятся многие тайны века сего…