Шаг змеи - [114]
«Человек, ты царь зверей (re della bestie), ибо воистину зверство твое величайшее», — сказал Леонардо да Винчи. Многие поверили.
В документальном фильме 1969 года глава американских дьяволопоклонников Лавэй, нежно обнимая огромного питона, говорил: «Мы проповедуем то, что давным-давно стало американским образом жизни. Просто не все обладают мужеством называть вещи своими именами».
Несчастному сатанисту Н., кстати, «Черную библию» Лавэя дал почитать его родной дедушка. И после этого — началось…
Н.: «Ночью — между двумя и тремя часами — я проснулся покурить. Чувствую, кто-то стоит перед кроватью. Мужчина — а глаз у него нет, вместо них горит красный огонь»[233]. Он назвал цифровой код… В первый раз мне стало страшно. И я закричал».
Сначала испугался беса. А потом — призвал его в себя с помощью ритуала.
Н. (с гордостью в интонации): «Я совершил обряд — и изменился».
Как изменился? Судя по его рассказам — озверел. Да, такой вполне хладнокровно, как какая-нибудь акула, проглотит рыбешку помельче. А чему тут удивляться? Зародыш этого Н. ведь, по Геккелю, так был похож на зародыш рыбы… И на зародыш кролика — тоже. Помните осатаневшего длинноухого зверька, этого тотема северо-задонского сатаниста Артема З.? Вроде все сходится с данными науки. Человек — он и есть зверь… Да вот в чем фокус: спустя сто лет после Геккеля одному ученому в Лондоне пришло в голову самому повнимательнее взглянуть на зародыши вышеназванных организмов. Он посмотрел в микроскоп и обомлел. Каждый из них имел неповторимые особенности, но наиболее сильно отличался от других зародыш человека. А потому, пишет современный публицист, к энциклопедическим словам о том, что Геккель, дескать, «выдающийся ученый-эволюционист», следует добавить: «Жулик, игравший на безоговорочном и наивном доверии к науке. Фальсифицировал результаты наблюдений».
Когда человек хочет породниться с животным, он не становится как волк или акула. Он уподобляется иному хищнику. Зверю, который — не из джунглей, а из бездны. Недаром Н. с гордостью показывает татуировку «666» (как у Артема З.) и поясняет: «У антихриста такой же знак будет. 666 — это ключ к воротам ада. Антихрист уже родился от падшей женщины».
Левиафановец О. как бы подхватывает мысль: «Вы знаете, что половина Москвы так ориентирована. И мы к 2000-летию готовы выступить (экспертиза проводилась в 1998 году). Будем разрушать все церкви и построим свои. В Переделкине мы уже хотели построить храм сатаны. В Москве сейчас пять церквей сатаны — «Левиафан», «Люцифер», «Аваддон» и другие»[234].
«Ключ от ада», конечно, — не в цифровом коде. Он все в той же Иудиной нераскаянности. Да, Н. весьма доволен интересом к своей персоне: «Обо мне снимут фильм, — говорит он важно перед телекамерой. — Грех гордости у сатанистов — самое главное. Гордый сатана ведь воспротивился Богу. В человечестве есть не только семя Авеля, но и семя Каина. Богу не удалось его уничтожить. Человек — это ничтожество. Есть светлые личности, но их мало. Обыватели — это животные. Надо уйти от этого. Главное — духовный рост, а остальное все придет».
Понятно? Посвященный сатанист не хочет быть животным, но не хочет, чтобы в нем оставались и человеческие качества. Кем он желает быть тогда? Да, подобные нелюди под диктовку «обезьяны Бога» творят такое, что в ужас приходит даже зверье лесное. И разбегается, как разбежались от своего несостоявшегося родственника несчастные макаки из сухумского обезьянника.
Св. Григорий Палама писал: безбожный ум становится скотским или бесовским. Вот и современные богословы говорят о том же самом [81]. О создании бесочеловека, в котором происходит соединение двух воль — собственной и демонической. Глаза такого существа начинают видеть мир иначе, чем наши. Слух — словно настраивается на другую волну. Осужденные за страшные преступления сатанисты, с которыми беседует профессор Ф.В. Кондратьев, самим фактом своего существования подтверждают сказанное.
Сатанист Н.: «Иногда голос говорит мне: сегодня особый день, надо пойти в церковь и совершить богохульство. Я мечтал совершить с православной девушкой половой акт в алтаре и заснять его на видеокамеру»[235].
Н. рассказывает о своем видении: «Я стоял на коленях. Два ангела держали меня. Передо мной был дьявол. В руках у него — двузубец. Он сказал: я дам тебе все, только лишу тебя глаз. Согласен? Я ответил: нет… Только потом я понял, что он хотел лишить меня глаз не в прямом смысле. Он хотел изменить мое мировоззрение. Изменить взгляд на мир.
Теперь я стараюсь поменяться сам. Стать как бы демоном, чтобы во мне не осталось ничего доброго, только зло. Только зло, зло, зло… Человеческие качества должны исчезнуть».
В интонациях сатаниста нет ни малейшей экзальтации. Он спокоен, как будто лекцию читает непонятливым ученикам. Тема этой «лекции» знаменательна. Если православный стремиться в идеале обожиться, то сатанист — забесовиться.
Лишить себя прежнего, человеческого зрения — на это рассчитаны многие оккультные практики. Например, масонские. На глаза посвящаемому надевается черная повязка, а когда, после ритуальных «испытаний», ее снимают, неофит видит мир уже иначе…
