Шаг змеи - [101]
Для вас включают видеомагнитофон. На экране раввин авторитетно объясняет главную задачу Института: «Мы изучаем не древнюю мифологию, как, например, изучают греческих богов. Мы изучаем храм, который был, есть и остается центральным местом всей еврейской жизни».
На одной из видеокассет вы видите, как трое мужчин тщательно исследуют древние рукописи. В них — подробные описания церемоний, рисунки храма и его убранства. Точное следование каждой букве этих текстов — поистине фарисейский стиль[212]. Ведущий поясняет: несмотря на то, что два храма были разрушены, осталось огромное количество необходимых сведений. Воссоздание храма — центральный мотив напряженной интеллектуальной и духовной жизни еврейских мудрецов. В нужное время надо быть во всеоружии. Сейчас уже возникла возможность воплотить знания в безусловную реальность.
О том, как добывались эти знания, пишет Михаэль Лайтман: «Примером перехода духовных сил в материальные объекты может служить чертеж будущего Третьего Храма, описанного в книге Рахмаля «Микшани Элион». Этот великий каббалист, поднявшись по духовным ступеням путем огромной работы над собой, увидел силы, свет, источники еще не материализовавшегося Третьего Храма и по ним, то есть по корням, увидел, в каком виде, объеме они должны будут материализоваться в будущем, и составил подробнейший чертеж с указанием точных размеров каждой детали». Опять эти визионеры!
Пока до воплощения не дошло, в Институте можно купить одну занятную детскую игру. Из картонного набора вырезаются фрагменты храма, и ребенок возводит его сам. Образец дан на прилагаемом рисунке: на фоне Иерусалима высится величественное сооружение. Оно находится на месте мечети Омара{105}.
Следующие кадры: раввин Западной стены Иерусалимского храма (Стены Плача) Меир-Иегуда Гец ведет «репортаж» из прорытого под горой Мориа тоннеля: «Здесь видно расположение Святая Святых. Со времен первого храма это место не изменялось, и мы знаем, как к нему добраться. На стене видна печать последнего иудейского царя Иосии. Она указывает путь поиска спрятанного Ковчега Завета с подлинными скрижалями Моисея. Царь Соломон был мудр и под Святая Святых построил подземный тайник».
Неужели взаправду? И не будет ли выкопанный иудеями «ковчег» чем-то похожим на отрытые тамплиерами «документы иудейских царей»? Не станет ли он очередной подделкой или таким же, лишенным благодати новоделом, как и прочие экспонаты Института? На этот вопрос, говоря о разорении Храма, свт. Иоанн Златоуст ответил много веков назад: «Ужели и откровение на камнях, и священное помазание, и все прочее уничтожил человек?
Не Бог ли истребил это? Всякому понятно. Почему же Он истребил? Не очевидно ли, что по гневу и совершенному отвращению к ним (иудеям. — Ю.В.)?
Притом же, какой теперь ковчег у иудеев, когда у них нет ни очистилища, ни помазания, ни скрижалей Завета, ни святаго святых, ни завесы, ни архиерея, ни фимиама, ни всесожжения и жертвы, ни всего другого, что делало тогда ковчег досточтимым? Мне кажется, этот (нынешний) ковчег их ничем не лучше и даже гораздо хуже тех сундуков, которые продаются на площади…»{106}.
На стендах экспозиции — множество драгоценных, искусно выполненных предметов. Литого золота гигантский семисвечник. Подарок, сделанный в 1999 году главой Всеукраинского еврейского конгресса и объединенных еврейских общин Украины Вадимом Рабиновичем…[213] Огромный, напоминающий самовар, сосуд для омовения. Он называется киона. В нем шесть кранов — по числу священников, которые будут начинать службу. Вот емкости с одиннадцатью благовониями для торжественных воскурений. Вот мизрак — кувшин из чистого серебра. В него сливают жертвенную кровь и несут в алтарь.
«У жертв из птиц отделение затылка от туловища совершается у юго-западного угла жертвенника, причем ноготь запускается так глубоко, чтобы разрезать оба, идущие на воскурение, органа…» Быть здесь священником непросто: «Если он отделил голову у жертвы или не отделил ее у всесожжения, то жертва не годна; если он выжал кровь головы, но не выжал крови туловища, жертва не годна», — поясняет трактат «Зевахим».
А вот на стенде — лопатка, чтобы собирать прах с жертвенника. Набор специальных ножей…
«Снимавший кожу с ягненка не ломал задней ноги, но продырявливал колено и вешал; кожу снимал до груди, он срезал голову и передавал ее тому, кому выпала голова; он доканчивал снимание кожи, разрывал сердце, выпускал кровь его, отрезал руки и передавал их тому, кому они выпали на долю…»
Руки? У ягненка? Нет, в трактате «Тамид» нет ошибки.
«…B Иерусалиме поили перед закланием из золотых чаш закалаемых животных и говорили, что у них спереди — «две руки», связывали им «обе руки», — с изумлением писал Василий Розанов.
Что это? Память о человеческих жертвах прошлого? Прообраз будущих жертв?
Да, иудейские жрецы оказались хорошими учениками жрецов египетских. Плутарх писал, что они: «…приносили Тифону в жертву рыжего быка, на котором не могло быть ни одного волоска — ни белого, ни черного, причем это жертвенное животное они предварительно отмечали печатью с изображением человека, стоящего на коленях с завязанными назад руками и с приставленным к горлу мечом». Подразумевалось страшное: принесение в жертву не животного, а человека.
