"Шаг влево, шаг вправо..." - [16]
Униженное положение советских немцев и их литературы всё же не смогло, таким образом, заставить унизиться подавляющее большинство литераторов. Да, они писали "положительное" о том, о чем разрешалось им писать вообще, но в массе своей они не восхваляли то, что не могло у их народа вызывать положительных эмоций. И для этого тоже нужно было мужество.
Во многом именно отсюда идет характерное для периода застоя, как и в других национальных литературах, несмотря на призывы и понукания писать о современности, о сегодняшнем герое, о рабочем классе, — обращение писателей к прошлому, к истории. Начало этому положили в основном писатели старшего поколения. Они возвращались в своих произведениях к годам своего детства и юности, к годам революции, гражданской войны и коллективизации, годам, наполненным для них, тогда молодых, верой в светлые идеалы, победа которых должна произойти скоро-скоро, за очередной, без сомнения последней, кровавой схваткой. К таким произведениям относятся повести В.Клейна, А.Реймгена, Д.Гольмана, Р.Кельна, А.Закса, написанные в это время, опубликованные в ряде случаев уже позже.
Вступившее в те годы в пору творческой зрелости среднее поколение литераторов было преимущественно поэтами: Александр Бекк, Фридрих Больгер, Нелли Ваккер, Иоганн Варкентин, Вольдемар Гердт, Эвальд Каценштейн, Нора Пфеффер, Роза Пфлюг, Лия Франк, Вольдемар Шпаар. Вообще надо сказать, что поэзия в послевоенной советской немецкой литературе всегда была и по сей день является наиболее развитой ее частью. Видимо, обусловлено это в значительной степени тем же, что и высокая культура земледелия у их предков в Германии: нехватка земли заставляет искать пути наиболее эффективного ее использования. Ограниченные в течение длительного времени газетной площадью возможности публикации вели к "интенсивному пути развития" литературы, не позволяя заниматься прозой серьезно, а неработающие органы у каждого живого организма развиваются слабо. Используя свое преимущество в оперативности и малоформатности, поэзия превосходит прозу и в актуальности, в злободневности содержания.
Известно, что современная поэзия в немецкоязычных странах особой популярностью не пользуется. В этом, видимо, играет определенную роль ее отход от классических традиций к усложненной форме и излишней субъективизации содержания, что при отказе от ряда элементов, отличающих стихи от прозы (рифма, четкий размер, музыкальность) делает их стихами для мозга, снижая способность вызвать живой отклик и сопереживание у читателя.
Советская немецкая поэзия, к счастью, избежала этой участи, во многом сохранив классическую ясность, простоту и способность тревожить душу. Даже в наиболее сложных своих произведениях, какими являются, например, стихи Лии Франк, увлеченно переносящей в них формы и приемы японской классической поэзии, тонкой переводчицей которой она является, — советская немецкая поэзия предстает всё же живой и волнующей.
Достижения советской немецкой поэзии в немалой степени обусловлены и тем, что она всегда, начиная еще с двадцатых годов, активно переводила русскую поэзию, как современную, так и классическую. Свободное знание русского языка позволяет советским немецким литераторам воспринимать всё богатство оригинала, а постоянно возраставшие требования к поэтической форме заставляли работать над переводом самым серьезным образом. Наряду с большим значением этой работы для популяризации русской и советской поэзии за рубежом, она, эта работа — а занимаются ею практически все советские немецкие поэты — стала для них и великолепной школой повышения квалификации. Хорошо известны классические переводы ряда сказок Пушкина, сделанные Симоном Элленбергом (изданы в ГДР), прекрасные переводы из русских и советских поэтов сделали Иоганн Варкентин, Зепп Эстеррайхер, Фридрих Больгер — если ограничиться именами только тех, чей вклад в практику перевода особенно значителен.
О значении поэзии в советской немецкой литературе говорит и то, что по сегодняшний день на литературных страницах газет она занимает по объему такое же место, как проза. И можно только пожалеть, что пока она переводится на русский язык далеко не так интенсивно и качественно, как переводит сама…
Оценивая путь, пройденный советской немецкой литературой за годы с 1955 по 1980, можно сказать, что главный итог этого пути — то, что наша литература, возрождаясь практически из ничего, уже основательно окрепла. Она постепенно всё расширяла и углубляла содержание произведений, пытаясь затрагивать уже и серьезные вопросы жизни своего народа. Она достигла уровня (особенно в поэзии), в общем не уступающего уровню ряда национальных литератур с менее трагичным прошлым и более благоприятным настоящим. За 25 лет литература наша проделала, несмотря на условия, казалось бы, исключающие всякую возможность для ее существования, весьма большой путь, она постоянно развивалась, совершенствовалась и становилась активнее — конечно, в отведенных ей жестких пределах; она интенсивно, хотя и односторонне, контактировала с русской и советской литературой вообще.
«– Почему вы молчите? – кричу я, держась из последних сил над колодцем. – Почему вы ничего не делаете? Ведь наш двор тонет!» Повесть о трагической судьбе депортированных в начале войны немцев Поволжья.
Итак, начался отсчет третьего тысячелетия. Масштабные даты — новый год, новый век, новое тысячелетие — очень искушают увидеть в них и масштабные рубежи на пути к новым, конечно же, большим и хорошим, достижениям. Но беззвучный, неделимо-непрерывный и неумолимо-самостоятельный поток времени равнодушен к налагаемым на него условным меркам. Рубежи, этапы, эпохи нашей деятельности редко совпадают с круглыми числами на бесконечной линейке времени. Тем не менее, такие даты заставляют задуматься: что же нам удалось сделать, что мы имеем сегодня и что нужно делать завтра? Куда мы вообще идем и к чему придем?
Повести и рассказы молодого петербургского писателя Антона Задорожного, вошедшие в эту книгу, раскрывают современное состояние готической прозы в авторском понимании этого жанра. Произведения написаны в период с 2011 по 2014 год на стыке психологического реализма, мистики и постмодерна и затрагивают социально заостренные темы.
«Улица Сервантеса» – художественная реконструкция наполненной удивительными событиями жизни Мигеля де Сервантеса Сааведра, история создания великого романа о Рыцаре Печального Образа, а также разгадка тайны появления фальшивого «Дон Кихота»…Молодой Мигель серьезно ранит соперника во время карточной ссоры, бежит из Мадрида и скрывается от властей, странствуя с бродячей театральной труппой. Позже идет служить в армию и отличается в сражении с турками под Лепанто, получив ранение, навсегда лишившее движения его левую руку.
Ольга Леднева, фрилансер с неудавшейся семейной жизнью, покупает квартиру и мечтает спокойно погрузиться в любимую работу. Однако через некоторое время выясняется, что в ее новом жилище уже давно хозяйничает домовой. Научившись пользоваться интернетом, это загадочное и беспринципное существо втягивает героиню в разные неприятности, порой весьма опасные для жизни не только самой Ольги, но и тех, кто ей дорог. Водоворот событий стремительно вырывает героиню из ее привычного мирка и заставляет взглянуть на реальный мир, оторвавшись, наконец, от монитора…
Вена, март 1938 года.Доктору Фрейду надо бежать из Австрии, в которой хозяйничают нацисты. Эрнест Джонс, его комментатор и биограф, договорился с британским министром внутренних дел, чтобы семья учителя, а также некоторые ученики и их близкие смогли эмигрировать в Англию и работать там.Но почему Фрейд не спешит уехать из Вены? Какая тайна содержится в письмах, без которых он категорически отказывается покинуть город? И какую роль в этой истории предстоит сыграть Мари Бонапарт – внучатой племяннице Наполеона, преданной ученице доктора Фрейда?
Герберт Эйзенрайх (род. в 1925 г. в Линце). В годы второй мировой войны был солдатом, пережил тяжелое ранение и плен. После войны некоторое время учился в Венском университете, затем работал курьером, конторским служащим. Печататься начал как критик и автор фельетонов. В 1953 г. опубликовал первый роман «И во грехе их», где проявил значительное психологическое мастерство, присущее и его новеллам (сборники «Злой прекрасный мир», 1957, и «Так называемые любовные истории», 1965). Удостоен итальянской литературной премии Prix Italia за радиопьесу «Чем мы живем и отчего умираем» (1964).Из сборника «Мимо течет Дунай: Современная австрийская новелла» Издательство «Прогресс», Москва 1971.
Таиланд. Бангкок. Год 1984-й, год 1986-й, год 2006-й.Он знает о себе только одно: его лицо обезображено. Он обречен носить на себе эту татуировку — проклятие до конца своих дней. Поэтому он бежит от людей, а его лицо всегда закрыто деревянной маской. Он не знает, кто он и откуда. Он не помнит о себе ничего…Но однажды приходит голос из прошлого. Этот голос толкает его на дорогу мести. Чтобы навсегда освободить свою изуродованную душу, он должен найти своего врага — человека с татуированным тигром на спине. Он должен освободиться от груза прошлого и снова стать хозяином своей судьбы.