Шаг влево, шаг вправо - [21]

Гоша повернулся ко мне, взглядом ища поддержки. Мне пришлось выступить в роли третейского судьи:

– Сергей Федорович, не возражайте! Это его работа. Гоша должен удостовериться, что вы нормально перенесли дорогу.

– Ладно, надо так надо. – Степанов сел на кровать и закатал рукав.

Медбрат взял прибор для измерения давления и занялся делом. Я подошла к окну и пригляделась к окружавшему дом пейзажу.

Гоша покачал головой и спросил:

– Сергей Федорович, утром какое у вас давление было?

– Такое же.

– Я укольчик вам сделаю…

– Не надо мне никаких уколов! – воспротивился Сергей Федорович, но под моим строгим взглядом сдался.

Гоша отправился в ванную комнату, находившуюся за стеной, помыть руки, а я негромко спросила:

– А если снять с сейфа отпечатки пальцев? У меня с собой все необходимое для этого имеется.

– Бесполезно, – отмахнулся Степанов. – Тот, кто его взломал, либо работал в перчатках, либо стер свои отпечатки. Я извел едва ли не целый рулон скотча, но никаких следов не переснял.

Вернулся медбрат, и я вновь уставилась в окно.

– Ну вот, теперь я с чистой совестью могу вернуться в клинику, – сказал Гоша, сделав инъекцию. – Да, чуть не забыл: вот эти таблетки вам надо выпить на ночь.

Когда молодой человек ушел, я поинтересовалась:

– Сергей Федорович, соседи к вам часто в гости приходят?

– Можно сказать, никогда. Я раньше общался с Трифоновыми, они за родительским домом присматривали, – сказал он, – но в прошлом году они переехали в город, к сыну. Их дом уже почти развалился. Видите?

– Вижу. Справа от Трифоновых кто живет?

– Пока никто. Раньше там Огурцовы жили, но несколько лет тому назад все они буквально друг за другом перешли в мир иной. Их дочь, вступив в права наследства, очень быстро продала участок с домом какому-то тарасовскому бизнесмену. А он подогнал бульдозер и снес огурцовскую хибару, а новый коттедж начал возводить только через год. Видимо, у него были финансовые проблемы, а потом все наладилось.

– Значит, с соседями вы не общаетесь?

– Не с кем было. Там, – Степанов махнул рукой в другую сторону, – чиновник какой-то хоромы, повыше и побольше наших отгрохал. А рядом с ним пьянчуга местный живет, Вася Сизов. Уж сколько раз он по пьяни горел – и не сосчитать. В последний раз дом выгорел дотла, так он теперь в сарае ютится. Так что наша Калиновка – поселок контрастов. А лет через пять тут старожилов совсем не останется. – Он замолчал, услышав чьи-то шаги на лестнице.

– Ложитесь, – шепнула я, и Степанов покорно улегся на кровать.

Я взяла его за запястье, сделав вид, что считаю его пульс. В дверь постучали, и хозяин ответил:

– Открыто.

Антонина просунула голову в приоткрытую дверь и спросила елейным голосочком:

– Сергей Федорович, вы обедать будете? Где вам накрыть – в гостиной или сюда принести?

– Тоня, не беспокойтесь. Я пока не голоден, если что, Татьяна меня покормит.

– Понятно, – кивнула домработница, но не ушла. Немного помявшись, она виновато спросила: – Сергей Федорович, вы ведь ничего не расскажете Арине Сергеевне?

– О чем? – Степанов лукаво прищурился.

– Ну, о том, что я ее платья… сортировала?

– Сортировала или примеряла – мне нет до этого дела. Антонина, вы на сегодня свободны.

– Спасибо… До свидания. – Тоня закрыла за собой дверь.

Я подошла к окну, желая проследить за уходом Антонины. Из окна были видны ворота. Домработница не стала задерживаться – минут через десять она стремительным шагом покинула дом.

– Ну вот, теперь можно приступить к делу. Сергей Федорович, вам не трудно будет провести для меня экскурсию по коттеджу, чтобы я определилась, где лучше поставить «жучки»?

– Конечно, нетрудно. – Сергей Федорович поднялся с кровати. – Скажите, Татьяна Александровна, неужели вы заранее знали, что попадете сегодня в мой дом?

– Нет, я всегда ношу в сумке все самое необходимое, например, подслушивающие устройства.

– Предусмотрительно, – заметил Степанов. Когда мы спустились на первый этаж и прошли в гостиную, он посоветовал мне: – Поставьте один «жучок» здесь. Тут постоянно кто-нибудь вертится.

– Так и сделаю. – Оглядевшись в поисках укромного местечка, я подошла к напольной вазе, из которой торчали искусственные лилии, и воткнула «жучок» в середину одного из цветков. – Если не возражаете, я бы непременно взяла на прослушку спальню Арины Сергеевны.

– Дожил, – пенсионер тяжело вздохнул, – шпионю за родными детьми! Но, похоже, другого способа узнать всю правду нет.

Планировка дома оказалась очень оригинальной. Наверх вели четыре деревянные лестницы, а не одна, как это обычно бывает. На втором этаже не было единого пространства. И Сергей Федорович, и его дочь, и внук – каждый имел там свою собственную обособленную территорию. У Арины она была намного больше, чем у всех остальных. Будучи женщиной, я не могла не позавидовать ее обширной гардеробной.

– Барство, – высказал свое мнение по этому поводу Степанов.

«Норма», – подумала я. Мне бы тоже хотелось, чтобы моя одежда не мялась в тесном шкафу, а свободно висела на мягких плечиках, укрытая от неизбежной пыли индивидуальными полиэтиленовыми чехлами. Живут же люди! Есть где развернуться.

Мы прошли через гардеробную и оказались в спальне. Она тоже была просторной, но какой-то мрачной. Мне всегда казалось, что интерьер будуара должен быть выдержан в светлых, пастельных тонах, а золото в сочетании с цветом шоколада – эти оттенки больше подходят для гостиной. Однако хозяйка дома имела свое мнение на этот счет. Я приладила «жучок» к резной темно-коричневой раме овального зеркала.