Шаг в четвертое измерение - [48]

— В таком случае он убил настоящего Шарпантье.

— Он убил и Уолтера Герагти. Но тогда он мог оправдывать свой поступок, списывая все на войну.

— А как самозванец мог узнать о прошлом Шарпантье, о его родословной? — поинтересовался Несс.

— Он мог узнать об этом от самого Шарпантье под тем или иным предлогом перед убийством.

— Все это — фантастика… и все же… — Несс тяжело вздохнул. — Не такая невероятная, как исчезновение Гитлера. Или арест Риббентропа, которого тщательно переодели. Да и все прочие события, произошедшие за последние десять лет.

— Насколько я понимаю, — объяснил я ему свою точку зрения, — все это дело касается либо Блейна, либо Шарпантье. Только они двое — пришельцы издалека. Только их во всей долине не знают все жители. Пришелец и сам Стоктон, но он — известный писатель и вряд ли тут кто-то отважится выдавать себя за него довольно продолжительное время.

— Либо Блейн, либо Шарпантье, — повторил мои слова Несс. — Кому из них вы отдаете предпочтение?

— Не знаю. Мои версии в равной степени поделены между ними, как на точных весах. Этим человеком может быть либо тот, либо другой. Вся разработанная моим командиром теория может оказаться ложной. Мог ошибиться и американский моряк Герагти. Может быть, на самом деле существовало только пятеро немецких военнопленных и не было того, который «убежал». Но личности как Блейна, так и Шарпантье требуют внимательного расследования, а это входит в круг как ваших обязанностей, так и моих. Более того, этот военнопленный, если он существует на самом Деле, убежал от береговой полиции Соединенных Штатов, убив при этом одного из военнослужащих. Если его пойма-т, нам придется им заняться.

— Можете заниматься им, сколько влезет, — сухо отозвался Несс. — Чем меньше я буду причастен к этому, тем лучше для меня. Но мне не нравится, что в это дело втянут мальчишка, Джонни Стоктон. Это — отвратительно…

— Если речь все же идет о Шарпантье, то Джонни может догадываться об истине. Сколько может разыгрывать чужую роль учитель перед учеником? Дети куда более чувствительны к обману, чем взрослые. Они постоянно носят на лице невидимую маску и давно к ней привыкли. Шарпантье мог запугать Джонни, заставить его молчать. Этим можно, несомненно, объяснить испытываемый Джонни страх и его постоянное стремление убежать из дома.

— Вы упрямо повторяете слово «запугать» по отношению к Джонни, — возразил Несс. — Но каким образом можно это сделать? Он отнюдь не трус.

— Он — не трус в физическом смысле, — убежденно ответил я, бросив взгляд на свою ладонь. Следы от его зубов уже побледнели. — Но если речь идет о Шарпантье, то он может прибегнуть к шантажу. Предположим, в доме Стоктонов существует какая-то тайна. Может быть, она и не грозит грандиозным скандалом, но четырнадцатилетний мальчик думает об этом иначе. Предположим, живущий в этом доме Шарпантье что-то об этом пронюхал, он мог угрожать раскрыть ее, если только Джонни ему не подчинится. Таким образом, он мог заручиться молчанием Джонни. Не забывайте, он еще совсем мальчик. Может, он смелый мальчик, но он еще слишком мал, чтобы разобраться в том, что происходит.

Вдруг Несса осенило:

— Если один из них обманщик, а Джонни догадывается об этом, то ему грозит серьезная опасность.

— Это — одна из причин, заставляющая меня откровенно разговаривать с вами, — сказал я. — Может, его до сих пор не убили только потому, что он больше нужен живой. До сегодняшнего дня, когда я нанес визит Блейну, мне еще не было это настолько ясно. Я понял, что его что-то связывает с Джонни. До этого момента «дело Джонни» мне казалось чисто личным, которое объясняется какими-то неизвестными нам семейными проблемами. Одна ваша фраза произвела на меня сильное впечатление: «Здесь происходит что-то зловещее»… Из-за нее я начал искать причину беспокойства в семье Стоктонов. Я придумал несколько теорий, но все их отвергал, углубляясь в свои расследования. То мне казалось, что Джонни страдал какой-то формой невроза времен войны, то что Стоктон жестокий отец, то что Франсес Стоктон нудная, раздражающая своей неумеренной любовью мать, то что Шарпантье хочет жениться на Алисе, чтобы унаследовать все имущество Стоктонов, устранив при этом Джонни. Я был ужасно опрометчивым и даже предположил, что Шарпантье мог быть любовником миссис Стоктон, и детское отвращение к создавшейся в доме ситуации заставляло Джонни убегать время от времени из родного дома. Несс внимательно слушал меня.

— Вам не откажешь в живости воображения, но ни одну из ваших идей нельзя считать абсолютно нереальной. Нельзя отвергать возможности того, что любой член семейства Стоктонов в той или иной степени втянут в это дело. Должен вам признаться, что при посещении Стоктонов я всегда испытывал какую-то неловкость, внутреннее напряжение, хотя я не смог объяснить причину таких моих чувств. Судя по внешнему виду, они такие милые, очаровательные люди. А Стоктона я считал человеком, внутренне созвучным мне самому. Мне даже нравился Шарпантье. Но мне постоянно казалось, что у всех у них избыток сверхчувствительности. Такое наблюдается в живом организме, когда в него попадает инородное тело. И Джонни, вполне естественно, страдал от этого — в противном случае он не стал бы так часто прогуливать уроки в школе… А вам не кажется, что в этом странном деле замешаны оба эти человека?