Шаг в четвертое измерение - [47]

— Но настоящий ли он Блейн? Здесь и зарыта собака. Тот человек, которого я видел у озера сегодня днем, с трудом разворачивал передо мной свою теорию. Может, он только пытался выдать себя за Блейна? Несомненно, его взгляды похожи на то, о чем пишет Блейн, но так может вести себя любой человек, ознакомившийся с его «трудами». Это совсем не трудно. Нужно лишь усвоить главную идею, — зоологическая ненависть ко всем «неполноценным людям». Потом ее можно развивать бесконечно. Любому это по силам.

— А что вы скажете еще о Блейне?

— В коридоре его дома я нашел вот этот обрывок страницы из тетрадки по математике, которая, кажется, принадлежит Джонни Стоктону. Но никаких признаков самого Джонни я там не обнаружил.

Несс внимательно изучил бумажку.

— Вы уверены, что она принадлежит Джонни?

— Вчера я видел ее у него в руках. Я отлично помню, как он поставил точку после десятичного ряда и начертил вот эти круги с буквой Т внутри, а также буквы Е, I, R.

— Но что означают эти буквы? Это — не его инициалы. И что означает этот круг, разделенный наполовину, а затем внизу еще на две части? Это что, геометрическая задачка?

— Я не знаю, что означает этот символ, но, когда я разговаривал с ним, он нарисовал его несколько раз.

Несс вернул мне обрывок.

— Если Блейн — беглый военнопленный, то как ему не совестно вовлекать в свои дела ребенка? Только подумать — четырнадцатилетний мальчишка попал под влияние немецкого военнопленного, убившего часового и скрывающегося от правосудия!

— Но, может, это не столь вредно по сравнению с влиянием настоящего Уго Блейна, — возразил я. — Я видел в комнате Джонни его книгу. Он признался, что ее читает, вероятно, ему хотелось поближе познакомиться с идеями человека, с которым он недавно встретился. Даже если Блейн самозванец, Джонни может поверить ему, считать его настоящим Блейном.

— Но если Джонни не знает, что Блейн самозванец и обманщик, — предположил Несс, сделав короткую паузу. — Не приходило ли вам в голову, что этот злоумышленник может использовать Джонни для установления контакта с окружающим миром?

— Да, конечно. В первый день, когда вы привезли меня Ардриг, когда я узнал о периодических таинственных исчезновениях Джонни, у меня возникло подозрение, — не мог ли кто-то его запугать и заставить носить пропавшему военнопленному провизию и одежду? Конечно, такая гипотеза может оказаться верной, если только верно ваше предположение о том, что он скрывается в горах. Но это может объяснить периодические исчезновения Джонни.

— Но как человек в его положении мог запугать мальчика?

— Не знаю. Но страх — это единственный мотив для действий нормального четырнадцатилетнего мальчика. Он мог заставить его оказать помощь и предоставить приют врагу. А Джонни на самом деле боится… либо кого-то, либо чего-то. Я видел это по его глазам, и его кузина Алиса Стоктон говорит то же самое.

— Бедный мальчуган! — произнес явно расстроенный Несс. — Это действительно гадкое дело. Нужно отыскать того, кто знал настоящего Блейна. Он поможет нам установить личность человека, живущего на озере.

Я посмотрел прямо в глаза Несса.

— Как это ни странно, в долине есть один человек, который, по его словам, знал настоящего Блейна.

— Какая удача!

— Не спешите! К сожалению, человек, утверждающий, что он знает настоящего Блейна, сам является вторым подозрительным лицом в этом деле. Это Морис Шарпантье. В любом случае Джонни связан с ним. Он читает книги Блейна и побывал у него в гостях в коттедже у озера. Ну а Шарпантье — его учитель и воспитатель. Прежде чем воспользоваться услугами Шарпантье для установления личности Блейна, нам нужен человек, способный подтвердить, что Шарпантье — это на самом деле Шарпантье, а не кто-то другой. Вчера он рассказал мне о своей встрече с Блейном в Риме с таким видом, словно ему ничего сейчас не известно о Блейне, который живет всего в нескольких милях от него. Но он мог и притворяться. Скорее всего, Шарпантье об этом отлично знает. Сегодня днем, когда я был в коттедже у озера, Блейн сообщил мне, что и в самом деле встречал Шарпантье в Риме, но если Блейн — преступник, то он мог слышать об этой римской встрече от самого Джонни.

— Я неоднократно встречался с Шарпантье, — сказал Несс. — Он, несомненно, француз. Об этом говорит его внешность. Его речь. Он по-французски опускает голову, кланяется, по-французски передергивает плечами.

— Вы уверены, что перед вами не немец, скрывающийся под личиной француза? — возразил я. — Все эти поклоны и передергивание плечами могут лишь свидетельствовать о его актерских способностях. Многие немцы — шатены. Иногда немцу легче разговаривать на ломаном английском с французским акцентом. По сути дела, между французским и английским акцентами не такое уж большое различие. Все гласные очень похожи. Нужно следить только за согласными. Но если он немец, который бегло говорит на французском, как и на английском, то тогда наша задача усложняется.

— Состоит ли Стоктон в переписке с дедом Шарпантье? — спросил Несс.

— Вполне может быть. Но что следует из этого? Предположим, настоящий Шарпантье приезжал в Англию, чтобы занять место воспитателя Джонни. Наш беглый военнопленный мог в это время прятаться где-то поблизости в этих горах и болотах. Разве не мог он выследить настоящего Шарпантье по дороге в Крэддох-хауз и забрать у него все документы, включая удостоверение личности?