Шабаш - [2]

И вот на дне вспыхнул огонь, и каждый раз, когда волшебный порошок срывался с метел и попадал в него, пламя делалось синим. Ведьмы, сбросив свое тряпье, нагими кружили над ним, их измасленные тела блестели в дыму.

— Черт-те-что! — снова пробормотал Кайл, и Форбс задумался, знает ли этот человек, образованный техник, значение произносимых слов. Конечно, «черт-те-что» — расхожая полушутливая ругань. «Черт знает что происходит!» А когда-то, в годы с 1500-го по 1700-й по Старому Стилю, эти слова имели буквальный смысл. В те времена на Земле никто не сомневался во власти черта. Ибо черт знал многое, и люди продавали ему душу за это знание, танцевали вокруг дымных кострищ и нараспев читали заклинания. Dance macabre. Проклятая пляска.

Ведьмы на дне кратера танцевали.

Форбсу ритуал был знаком — опять же, по архивным изыскам. Он знал о порошках, бросаемых в огонь, о ритуальных маслах, о беладонне, аконите и прочих позабытых дурманящих травах. Он знал, что за заклинания они читают — на своем языке, на языке планеты Пирис. Конечно, обращены они были не к Сатане — аудиозапись Форбс прослушал потом не раз, — но в их выкриках было одно повторяющееся слово. Что-то наподобие «Сир».

Но все остальные элементы ритуала были до ужаса знакомы. Когда из тени появилась фигура в плаще с капюшоном, коронованная рогами корта, Форбс вспомнил о Хозяине Шабаша — колдуне, отмеченном Знаком Козла или Черного Оленя. Здесь, конечно же, фигурировал корт — единственное рогатое животное на Пирисе.

Хозяин Шабаша — Форбс не ведал, как звучал его титул у пирян, — возглавил хор голосов. Он вознес тушу корта на костер. Орудуя ножом, наполнил жертвенную чашу и пустил ее по кругу. Взметнулась стена дыма, хор достиг высшей точки, и…

И пришли темрары.

Форбс узнал солдат Хала — по нагрудникам, копьям, мечам и щитам. Они восходили к кратеру по отлогому холму. Впереди шли стрелки, вооруженные арбалетами со стальными стрелами.

Стрелы эти уже летели в дым, а Халовы воины спускались на веревках в расселину.

Кто-то за его спиной крикнул.

Форбс обернулся, но было слишком поздно. Второй отряд темраров незаметно подкрался к ним из темноты. Засвистели мечи — но обрушились они не на головы техников, а на рецепторы, линзы и камеры. В мгновение ока вся сверхточная аппаратура была разбита и раскурочена.

Высокий бородатый воин предстал перед Форбсом, положил руку на сердце в знак приветствия и прошептал:

— Вы должны следовать за мной. Такова воля Хала.

Форбс услышал возмущенный крик Кайла и осадил техника жестом. Они все-таки были гостями чужой культуры — чужой примитивной культуры. Этих людей послали выжечь ересь — потому вполне разумно то, что, уничтожив ведьм в колодце, им потребовалось вытравить и всякое свидетельство о них. Ворожеи не оставляй в живых — так ведь звучал старый библейский завет? Наверное, и здесь в культуре пирян найдется какая-нибудь параллель.

Параллели, впрочем, вскрывались одна за другой — Форбса и его команду усадили на пангутов, здешних мулоподобных животных, и погнали через ночную степь; и, закрыв глаза, Форбс легко мог представить себе, что перенесся в простанстве и времени на древнюю Землю. Лязг доспехов, стук копыт, безжалостная поступь ратников, несущих победу в замок короля — все это было частью другого мира, мира завоевателей и простолюдинов, мира меча и магии.

Форбс не смог сдержать улыбки. Он, самозваный представитель современной межгалактической культуры, угодил в плен к суеверным дикарям. Нескольких ударов заточенной железки хватило для того, чтобы лишить его мощнейшего технического потенциала. И вот он вынужден играть по правилам этого мира — один на один с собственной силой, собственной хитростью.

Возможно, он недооценил Хала. Конечно же, люди Пириса боялись его. Они посвящали ему свой труд, били челом землю пред ним, платили ему оброк. Он безраздельно владел всеми шахтами и гротами, и потому ему поклонялись как богу.

Возможно, те, кто выступал против Хала, находили себе иных богов. Сир, или как там его по-настоящему зовут, был не просто дьяволом, а еще и главным политическим оппонентом Хала. В этом свете все остальное — заслание отрядов, истребление ведьм, — выглядело более чем логичным.

И вот они подступили к Халовой цитадели: перед ними выросли каменные стены с чеканными бойницами под самыми небесами. Их вели сначала узкими проулками, затем — широкими переходами, затем — каменными тоннелями. В одном из таких тоннелей Форбс совершенно неожиданно застал Сиддонса, астронавигатора судна, и других членов экипажа.

— Они пришли за нами час назад, — сказал Сиддонс. — Нет, они не пытались пробиться внутрь корабля — шлюзы были все равно задраены. Но они позвали нас, и мы решили не противиться. У корабля сейчас дежурит охранник, но внутрь никто не зашел. Чего-то я не понимаю…

Форбс напустил на себя уверенный вид:

— Обо всем спрошу у Хала лично.

— Хал примет вас. — Это сказал бородатый темрар, ведший лично Форбса. Остальным он сделал знак отступить. Они с темраром прошли по длинному коридору и встали у маленькой двери. — Проходите, — указал воин.

Форбс кивнул, отворил дверь, прошел за нее — и столкнулся с Халом.