Сезон зловещих грёз - [95]

Подкрадываться могут лишь те, кто желает тебе смерти.

Или призраки.

Передо мной стояла Эвра, а рядом с ней гигантский волк – принц Кендрик.

Мои колени угрожали подогнуться. К горлу подкатил ком. Как Ясновидящая может быть жива?

В руках у нее были ножи. Кендрик рычал, обнажая зубы. По каждой черте лица Эвры, по напряжению ее тела было ясно, что она действительно жаждала моей смерти.

Но она… она была очень даже живой.

И Кендрик с ней. Он тоже в безопасности.

– Я… я… – слова перешли в рыдания.

Я ничего не могла с этим поделать. Я знала, что они хотели убить меня, что я не могла позволить себе ослабить свою защиту, но я все равно закрыла лицо руками и рыдала.

Ясновидящая жива. Принц Кендрик жив. Каким-то образом они нашли друг друга, а потом нашли меня, в том самом месте, где много лет назад я похоронила маму. Глубоко вздохнув и проведя рукой по глазам, я пришла в себя. Эвра и Кендрик замерли. Несомненно, моя реакция их удивила.

– Ты здесь, чтобы убить меня, – сказала я слегка дрожащим голосом.

Губы Эвры искривились в едва заметной, злой ухмылке.

– Я здесь ради принца Кендрика, а не ради себя.

Ее взгляд метнулся к хижине, к лесу, где ждали мои солдаты. Она пыталась прикинуть, сколько у нее есть времени, прежде чем я прикажу им избавиться от нее. Все, что мне нужно было сделать, – это крикнуть.

– Ты убила мою семью. Ты пыталась убить меня.

Голос Эвры был острым, как лезвие. Я ощущала его с головы до ног. Принц Кендрик рычал. Странно очарованная, я начала изучать его. Он больше не был тем безмозглым зверем, которого я пыталась сдержать. Да, он все еще был агрессивен, но мог себя контролировать. Интересно.

– Значит, все дело в мести, – сказала я.

Лицо Эвры покраснело, и она сжала руки в кулаки. Может быть, она уже попыталась бы меня убить, если бы не знала, что я могу убить ее своей магией прежде, чем она поднимет нож. Эвра больше чем кто-либо другой, знала, на что я способна.

– Ты знаешь, что я все еще слышу крик своей матери в ночных кошмарах? – спросила она. – Моя семья ничего тебе не сделала. Они не представляли угрозы. Но они были для меня всем. Ты не имела права забирать их.

Ее слова, слезы, неудержимо стекающие по ее щекам, разрывали меня изнутри. Ее ужас и боль были и моими тоже.

Я знала, что это ничего не стоит, но все же попыталась объяснить:

– Я сказала советнику Берку, что хочу поговорить с тобой, что твой уход из замка – это проблема. Он истолковал мои приказы так, как я никогда бы не одобрила. Его преданность мне была глубже и опаснее, чем я думала. Он зашел слишком далеко. Мне очень жаль, Эвра. Ты не представляешь, как глубоко я сожалею. Воистину, я не хотела причинять вред тебе или твоей семье.

– Они все еще мертвы из-за тебя, – огрызнулась она в ответ.

И она была права.

– Я знаю, что ты сейчас чувствуешь, и если бы я могла изменить прошлое, я бы это сделала, – мягко сказала я.

Ее лицо стало спокойным.

– Не говори мне, что ты знаешь, что я чувствую. Не предлагай мне пустых слов.

Вздохнув, я снова села. Я устала, так устала. Я чувствую эту усталость с того дня, как похоронила здесь свою мать. Я никогда не была подходящим сосудом для этой страшной магии, этой мести, этой жизни.

– Королева Аннализа, – продолжила Эвра и, вероятно, за этим должно было последовать требование возмездия, но я ее остановила.

– Анна, – сказала я, и мне вдруг стало легче и тяжелее одновременно. – Меня зовут Анна. И это мой дом.

Эвра бросила взгляд на крошечную хижину, на шиповник, который заполнял ее маленькие окна. Ее скептицизм был ясен.

И я понимала, что имя – это лишь начало. Я была в долгу перед этой девушкой, у которой отняла все. Я должна была сказать ей правду.

– Когда мне было семь лет, мой отец ушел искать лучшей жизни и больше не вернулся. Когда мне было двенадцать, я заразилась этой Болезнью.

Слова приходили быстро: болезненные, жесткие, легкие, освобождающие и дикие.

– Я умерла, но совсем ненадолго. Твое видение показало тебе правду. Солдаты короля пришли сразу после того, как это случилось – они приказали моей матери отправиться в Айронвальд. Но она не пошла. Она знала, что может вернуть меня, может исцелить меня. Она была сильнейшей целительницей во всем Тайне. На следующий день солдаты вернулись. Она все так же отказывалась уходить, и поэтому они перерезали ей горло. Я пыталась остановить их, но была слаба. Я еще не овладела своей магией и приходила в себя. Я была всего лишь девочкой.

Я сделала паузу. Отдышалась. В сознании проносились непрошеные, мучительные воспоминания. Я не могла их сдерживать, у меня никогда это не получалось. Я делала то же, что делаю всегда. Я дышала и приглашала их войти. Дышала и пыталась вспомнить, как они придавали мне сил. Но в то же время они сломали меня так, что ничего уже не исправить. Если принять боль, она не исчезнет. И не вернет маму.

– Солдаты решили навредить и мне, – продолжила я дрожащим голосом. – Когда моя мать испустила свой последний, сдавленный вздох, она… сделала что-то, я не знаю что. Каким-то образом она передала мне всю свою силу. В то же мгновение проснулась моя магия. Руки одного солдата обхватили мое горло, и чернота потянула меня вниз. Внезапно я почувствовала, как сквозь меня проходит магия. Сила, сила… Одной лишь мыслью я швырнула того, что меня душил, через всю комнату так сильно, что он ударился о стену и сломал шею. Не помню, что сделала со вторым.