Сезон тропических дождей - [173]
Письмо было написано с большим достоинством, но вызывало грусть — пронзительное одиночество неприкаянной души сквозило в каждой строчке.
Антонов сразу же ответил Кате. Прошел месяц, другой, — писем от нее больше не было…
Новый консул оказался молодым, доброжелательным и общительным человеком в образцовой спортивной форме — бывший чемпион Москвы по теннису! Антонов, вводя Лисянского в курс дела и поближе с ним познакомившись, порадовался за Ермека — сработаются!
— Мне думается, Ермек, тебе повезло!
Ермек неопределенно мотнул головой:
— Не знаю, не знаю…
Прибытие нового начальства он воспринял настороженно, в разговорах с Лисянским постоянно ссылался на стиль работы, установленный Антоновым, считая его наилучшим, и Антонов опасался, что это может в конце концов вызвать раздражение у начальства. Покидая Асибию, он больше всего беспокоился за служебную судьбу Ермека.
Формально Антонов улетал в отпуск и через два месяца должен был вернуться в Дагосу, но было ясно, что не вернется. Поэтому заранее собрал и упаковал все свои вещи в два компактных ящика — потом их дошлют.
Кузовкин уехал в Москву в начале февраля. Все понимали, что безвозвратно, ждали назначения нового посла, а пока делами заправлял Демушкин.
В канун отлета в Москву Антонов пришел к поверенному прощаться. Демушкин вышел из-за стола навстречу и предложил для беседы кресла у кофейного столика. Это был знак особого расположения и свидетельствовал он о том, что прощальный разговор будет проходить в дружеской, непринужденной обстановке. Демушкин отлично понимал, что разговор действительно прощальный, поэтому был приветлив и любезен.
— У меня для вас приятная новость! — сразу же выложил он. — Сегодня я получил сообщение из Москвы о том, что вам объявили благодарность с очень хорошей формулировкой: «За мужественное исполнение служебного долга во время военных действий в Дагосе». Поздравляю!
Антонов сделал неопределенный жест рукой, означающий, что особого восторга по этому поводу он не испытывает.
— Что так? — удивился Демушкин. — Обстоятельство весьма важное, оно может способствовать в присвоении следующего ранга. Разве вам это не важно?
Антонов хмуро глянул в сторону:
— Мне все равно!
— Ой ли? А я думал, вы порадуетесь. — В голосе Демушкина звучало искреннее сожаление. Антонов почувствовал на себе долгий удивленный взгляд поверенного, и в нем шевельнулась давняя неприязнь к этому человеку. Что он фиглярничает? Новый ранг! Сам же сделал все, чтобы присвоение следующего ранга Антонову отложили. А тут вдруг воспылал любовью!
— Если у вас, Андрей Владимирович, вечер сегодня не занят, то милости прошу ко мне домой на чашку чая, — вдруг предложил Демушкин, когда Антонов встал, считая, что беседа закончена.
Вот так неожиданность!
— Спасибо, Илья Игнатьевич, к сожалению, вечер занят…
Демушкин огорченно покачал головой:
— Жаль, жаль! А то моя Алевтина Романовна обещала нам оладьи изобразить. А она у меня мастерица…
— Увы! — развел руками Антонов.
И, уже закрыв за собой дверь кабинета Демушкина, подумал: «Зря отказался. Мальчишество. Человек протягивал руку…»
На аэродром его провожал Ермек. Поставив машину на стоянке, Антонов протянул ключи не скрывавшему удовольствия Ермеку:
— Бери! Владей!
Когда они появились в зале, их издали увидел давний знакомый полицейский Джон Атим. Он направился к ним, широко переставляя свои гулливерские ноги, издали протягивая огромную ручищу.
— Мосье! Неужели прошел еще один год? — Бас полицейского гремел, казалось, на весь зал. — Вы снова улетаете в отпуск?
— Улетаю, Джон…
— А сколько было всего за этот год, мосье! — вздохнул полицейский. — И хорошего, и плохого…
— Верно! Было немало…
С высоты своего роста Атим бросил взгляд куда-то далеко в зал:
— Я вот двоих товарищей по работе потерял. В тот день… Одного вы, кажется, знали, Малики Доку, небольшой такой, мне по пояс, — у него пост здесь на площади был…
Они помолчали.
— Жизнь сложная штука, мосье…
Прощаясь со знакомыми из аэродромной обслуги, Антонов задержался и к самолету подошел, когда все пассажиры уже были на борту. Ермек провожал его до трапа. Нестерпимо пекло солнце, которое было в зените и било прямо в голову. Вчера шел дождь, и воздух был насыщен испарениями. От испарений слезились глаза.
— Товарищ консул! — вдруг услышал Антонов радостное восклицание. — Неужели вы с нами? Добро пожаловать!
У трапа стояла Наташа, та самая глазастая стюардесса, из-за которой в прошлом году он сцепился с Кротовым. Надо же, как повезло!
— У вас будет приятное общество, — посмеялся Ермек. — Вечно вы в окружении красивых женщин.
— Ты что, хочешь сказать, я бабник? — шутливо нахмурился Антонов.
— Нет! Просто жизнелюб.
— Такой же, как и ты?
— Такой же, как и я…
Ермек погасил улыбку:
— Передайте, пожалуйста, мой привет Ольге Андреевне.
— Непременно передам!
Два асибийца в синих аэропортовских комбинезонах вытаскивали из-под самолета металлические уголки — фиксаторы. Водитель самодвижущегося трапа полез на свое сиденье — значит, пора!
— Так много я хотел тебе сказать на прощанье, Ермек! Целую речь приготовил… — Антонов слабо улыбнулся. — Да вот не успел…
Документально-художественная повесть известного советского путешественника и журналиста Леонида Почивалова, опубликованная в журнале «На суше и на море». .
Автор по командировкам центральных газет много раз уходил в море на советских и иностранных торговых, рыболовных и пассажирских судах, участвовал в четырех дальних экспедициях на борту научного судна «Витязь», а затем на сменившем его современном корабле, носящем то же гордое имя. Л. Почивалов побывал на всех широтах Мирового океана, ему довелось высаживаться на берегу острова Новая Гвинея в стране папуасов, принимать участие в исследованиях таинственного Бермудского треугольника, в антарктической экспедиции, он спускался в батискафе на дно океана в поисках следов легендарной Атлантиды.Во время своих путешествий писатель встречался со многими людьми яркой и необычной судьбы, с выдающимися государственными деятелями, известными учеными, путешественниками, деятелями культуры.
Имя писателя, журналиста Л. В. Почивалова известно читателям по его выступлениям в прессе, рассказам, повестям, а также по роману «Сезон тропических дождей». Действие этого романа происходит на борту советского научно-исследовательского судна и на землях, к которым оно пристает на своем пути. Рейс судна проходит на фоне всеобщей мировой тревоги перед угрозой войны, эту тревогу отражают и события, происходящие во время рейса. Герои романа — советские ученые, моряки, а также их иностранные коллеги — американцы, входящие в состав экспедиции.
Новая работа французского этнографа и археолога Анри Лота, хорошо известного советскому читателю по книгам «В поисках фресок Тассили» (1982), «В поисках фресок Тассилин-Аджера» (1973) и «К другим Тассили» (1984), посвящена описанию нравов и обычаев туарегов. Этот народ, живущий в Сахаре, отличается своеобразным, выработанным веками и не принятым у его соседей стилем жизни. В книге описаны все стороны материального и духовного бытия туарегов — от одежды, жилищ, способов ведения хозяйства до религиозных обрядов и устной литературы.
Возможностью странствовать я обязан газете, в которой работаю более тридцати лет. Я благодарен ей за доверие и за то, что на ее страницах всегда стремился к тому, чтобы читатель чувствовал себя участником путешествий. Видеть землю, узнавать, как живут на ней люди, наблюдать растения, птиц и зверей, плыть по реке, по морю, продираться по лесу и подниматься в горы — это все очень большая радость и изрядная доля того, что называется счастьем.Странствия убедили: неинтересных мест на Земле нет и у каждого, даже маленького народа есть чему подивиться и поучиться.
Возможностью странствовать я обязан газете, в которой работаю более тридцати лет. Я благодарен ей за доверие и за то, что на ее страницах всегда стремился к тому, чтобы читатель чувствовал себя участником путешествий. Видеть землю, узнавать, как живут на ней люди, наблюдать растения, птиц и зверей, плыть по реке, по морю, продираться по лесу и подниматься в горы — это все очень большая радость и изрядная доля того, что называется счастьем.Странствия убедили: неинтересных мест на Земле нет и у каждого, даже маленького народа есть чему подивиться и поучиться.
Известный журналист, прославившийся репортажами о раскопках гробницы Тутанхамона, Мортон много путешествовал по миру и из каждой поездки возвращался с материалами и наблюдениями, ложившимися в основу новой книги. Репортерская наблюдательность вкупе с культурным багажом, полученным благодаря безупречному классическому образованию, отменным чувством стиля и отточенным слогом — вот те особенности произведений Мортона, которые принесли им заслуженную популярность у читателей и сделали их автора признанным классиком travel writing — литературы о путешествиях.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.