— Надо бы отметить… — Николай умолк. Он вновь забыл о праведности Мега…
— С удовольствием, но у меня встреча с мастером Таном. Я и так подвел его.
— А ты? — Николай глянул на девушку. И тайком сцепил пальцы на удачу.
Бесконечность мгновения. Открытая дверь.
— С удовольствием. — Элика лучилась серьезностью.
— Удачи. — Теренс направился к подъемнику. Серебристая капсула нестерпимо плавно утекла вниз.
Элика осталась. Николай суетливо рванулся на кухню, потом обратно… Глядя на его метания, девушка улыбнулась и взяла инициативу в свои руки. Минут десять она осматривала квартиру, хвалила порядок в комнатах. Следуя за ней, Николай мысленно отвешивал себе подзатыльники: пора стать главным действующим лицом.
— Идем на кухню. Я… ну или автоматика сделает кофе.
— Мне пора. — Элика приникла к окну. Выискала среди небесных огней городские часы. — Мы с отцом на девять собрались в театр. Гастроли дэльской труппы из восемнадцатого сектора. Говорят, смотрится эксцентрично.
Николай неожиданно успокоился.
— Встретимся в менее домашней обстановке?
— Ну… — Элика смутилась. — Я подумаю. Свяжись со мной.
— Ловлю на слове. — Николай хмыкнул. С необъяснимым спокойствием понял: ему, как говорится, не светит.
Элика скрылась — дивным светлым образом в ночных тенях. Единым усилием воли истребив мысли о ней, Николай отправился спать. На завтрашний день запланирован исключительно отдых. Видят боги, так тому и быть.
…Утреннее небо играючи обволакивало флайт, летевший к городской окраине. Урбанистический пейзаж новостроек, строгие шпили средневекового квартала, перья облаков и транспортные проблесковые огни — полет щедро одаривал впечатлениями разыгравшееся любопытство. Николай в сотый раз проверил экипировку. Туалетные принадлежности, палатка, взятая в туристическом агентстве, пищевой синтезатор, бытовая мелочевка, запасная одежда — достаточно для комфортного визита на природу. Благо лететь недалеко — к Алой реке, что протекала километрах в пятидесяти от городской черты — среди девственных рощ и полей, как уверяли турагенты.
Путешествие к Восточному океану он забраковал — там сейчас от туристов не протолкнуться. А биться за место под солнцем не хотелось. Одиночество предпочтительней — время подумать, осмыслить события, наметить планы. Адаптационная программа трещала по швам, ее необходимо менять и лучше выйти на руководство КОМСКа с правильно сформулированными предложениями. Диссонанс в душе требовал решения.
Николай сверился с часами. Ровно на сороковой минуте полета тронул штурвал ручного управления. Флайт устремился к травяному ковру. Спустя пару секунд гул двигателей сменился щебетом птиц. Тихо плеснула вода, омывая сокрытую ивой заводь.
— Алая. — Николай выбрался на берег. Красное глинистое дно реки объясняло название. Речные красоты потрясали, наполняли чувства легкой ностальгией. Воздух чист и свеж.
Он неспешно установил палатку, развернул бытовое оборудование. Правильный отдых не терпел суеты. Возможность мирно устроиться над речным откосом и в ленивых токах мысли обдумать меню обеда почиталось за счастье. Пока пищевой синтезатор с довольным урчанием перерабатывал сырье, Николай искупнулся в чистой прохладе… и всецело погрузился в нирвану.
Вечер рванул звездами и всполохами костра. Сидя на замшелом валуне, Николай обстоятельно хлебал уху и наблюдал за вереницей искр, что уносились ввысь.
Миг истины, единения и красоты.
«Сортирчик бы» — Он зевнул: усталость сковывала веки. Борьба длилась недолго; спустя полчаса Николай перебрался в палатку, притерся к неровностям матраса и стремительно провалился в сон.
Знакомое одуванчиковое поле вспучилось белой полусферой. «Что-то новое», — вспыхнула мысль. И пропала, растворенная болью.
Небо полоснул отчаянный крик…
Холодный и одновременно обжигающий снежный вихрь захлестнул Николая, увлек на дно… Трепет свечи; далекий огонек сознания неумолимо мерк, вопреки стараниям. «Нет!» — хрип несуществующего горла.
Стальные иглы окрасились призрачной кровью. Раздираемый ими Николай корчился в судорогах, ломая суставы и плоть, взлетая и падая, молясь и отчаянно ругаясь… пока не канул в бездну тьмы.
Вселенская чернь отнюдь не пуста. Ее переполняли острые грани и углы, что двигались, скрежетали, растирая человека.
Хватит…
Он устремился в никуда, пробил грудью заслон… Летел, бежал, хромал и полз. Крохотное усилие растянулось в бесконечность. Удар, другой, третий; вселенский метроном замедлялся, смеясь над человеком.
Алую гладь реки и вековые сосны резанул новый яростный вопль. Смяв палатку, Николай вскочил и содрогнулся. Тело пронзил озноб, не смотря на утренние потоки тепла. Солнце и птицы реяли над лиственными кронами — обыденно, привычно. Николай пошатнулся — мышцы готовы лопнуть от стремления действовать…
Как паралитик он двинулся к реке. Необходимо сбросить напряжение, иначе неистовство энергии убьет, разорвет на части, сожжет. Не осознавая содеянное, Николай прыгнул в синеву неба. Воздух ударил в лицо, мелькнул внизу алый разлив реки… Нелепо махая руками, он совершил несколько акробатических кульбитов, врезался в смолистую твердь дерева и рухнул на песчаный берег. Удивленно моргнул — ранее прыжок в сорок метров не входил в арсенал его талантов. Мысли замерли — боль от ссадин притупила чувства. В голове набатом стучала кровь.
