Сезон любви на Дельфиньем озере - [71]

Алекс поленился и не стал таскать дельфинов. Так же мог поступить любой из студентов или лаборантов — скорее всего в суматохе его исчезновение никто бы и не заметил.

— Кого ты имеешь в виду?

— Например, Нарцисса. Мы ведь ищем того, кто имеет хоть какой-нибудь, пусть малюсенький повод тебя не любить, который мог бы служить мотивом преступления, и у кого была возможность попытаться тебя убить не только сегодня, но и в День рыбака. Есть такая штука — факторный анализ… Так что Люба явно исключается: хоть ты ей и не нравишься, она никак не могла ударить тебя камнем во время празднества. Остаются Лиза, которая никогда не бывает на глазах, и Нарцисс. О том, таскал ли он с ребятами дельфинов, надо выяснить у Вадима. Вандиных призраков и барабашек оставляем в стороне. Хотя, надо сказать, все это похоже на бред — никто в здравом уме не пойдет на убийство женщины только потому, что ее слишком любил ее покойный возлюбленный, или потому, что она публично разок над ним зло посмеялась!

— Да, это похоже на бред, — встрепенулась Вика; она сняла очки, и близорукие выпуклые глаза ее казались просто огромными. — Мне кажется, что мы не там ищем, еще чуть-чуть, и мы сами свихнемся. На самом деле многие могли два раза покушаться на жизнь Татьяны, но у них нет никакого мотива, о котором нам было бы известно.

Мне кажется, что под загаром я покраснела: она тоже могла намекать только на Алекса! Алекс, с первого взгляда выбравший меня, Алекс, так быстро и охотно шедший на сближение… Алекс, который в День рыбака легко мог зайти мне за спину, Алекс, который вслед за мной шел сегодня по верхней дороге… Нет, это невозможно, такое бывает только в тайком привезенных из-за границы романах про агента 007, которые ходили из рук в руки в нашей студенческой группе, — обычно его очередная возлюбленная оказывалась засланной к нему убийцей… Но я же не русская шпионка и не Джеймс Бонд!

Почувствовав мое состояние, Вика постаралась меня успокоить:

— Я не имею в виду никого конкретного. У нас просто разыгралось воображение. Скорее всего камень упал случайно — вспомните, какой был ночью ветер, недаром мы сидели без электричества.

— Ты не права, Вика: ветер был только в ущелье, в горах. Этой ночью мы работали, на море было слабое волнение, которое нам мешало, но отнюдь не буря и не ураган.

В конце концов мы пришли к выводу, что не стоит об этом никому говорить: уж очень это было похоже на те истории, которые придумывают истеричные женщины, чтобы привлечь к себе внимание.

Но нельзя закрывать глаза на возможную опасность, подстерегающую меня из-за угла, и надо быть все время начеку.

— Постарайся не ходить никуда одна, без нас, — материнским тоном произнесла Ника и тут же сама расхохоталась: в последнее время каждая из нас искала уединения, правда, уединения вдвоем. — Я хотела сказать, не уходи из лагеря в одиночку и не ходи больше под отвесными скалами, там опасно и безо всяких убийц, реальных или воображаемых.

— И не купайся одна в шторм, — подсказала я.

— И не купайся возле берега, а лучше заплывай подальше, где тебя никто не догонит, — подхватила Никину нотацию Вика, стараясь удержать серьезную мину на лице. Но она и в самом деле явно была озабочена. — Я поговорю с Вадиком насчет Нарцисса. И вообще у меня появились кое-какие мысли. А ты пока старайся не попадаться злодеям, чтобы не испортить нам отпуск!

Алексу я так ничего и не сказала.

И все продолжалось как раньше: солнце, море, звери — и любовь. У нас с Алексом оставалось так мало времени, что я запретила себе думать о нависшей надо мной неведомой угрозе. Я старалась использовать каждое свободное мгновение, чтобы побыть с ним.

Впрочем, днем для этого времени было мало: мы либо работали (то есть Витя с Алексом возились на берегу или в ангаре с аппаратурой, а мы с Вандой болтались на «мыльнице» по коридору), либо отсыпались в самую жаркую пору дня, устраивая себе на южный манер сиесту, — ночью нам было не до сна, теперь мы уже почти каждую ночь целиком проводили на море. Ванда заметно нервничала: она боялась, что погода изменится и светящийся планктон вдруг исчезнет — теперь уже до следующего сезона.

Впрочем, беспокоило ее не только это. Чтобы не только работать, но и вообще находиться на пляже ночью, требовалось разрешение пограничного начальства, а с этим возникли проблемы. На выход в море в темное время суток мощного плавсредства — нашей крошечной плоскодонки — требовалось особое разрешение пограничного начальства. Раньше с этим было просто, с пограничниками биологи всегда дружили, но прежнего капитана, командовавшего заставой лет пять, перевели на повышение, а сюда прислали служаку, который за несколько месяцев засел всем в печенки. Он очень любил, когда ему кланялись в ножки, выпрашивая это несчастное разрешение, ссылаясь на интересы советской науки и народа вообще, а он, с видом посвященного в какие-то неведомые ученым высшие тайны, отвечал на это, что стоит на страже рубежей нашей великой Родины. Каждый день до самого вечера мы не знали, какая муха его сегодня укусила и сможем или не сможем мы ночью проводить опыты.