Сейф командира «Флинка» - [27]

— Есть, выходим. Выбирайте помалу...

Водолазов подняли, раздели. Гость выглядел, как новобранец, впервые пробежавший кросс в противогазе. Ладога кинул мичману взгляд благодарности.

Отдыхая на палубе в сторонке от работающих, инженер тихо сказал Ладоге:

— Правильно, Иван Иванович, что вы не поспешили. Вскрывать такие сейфики благоразумно, конечно, на суху, а поднимать...

— Минуточку! Извините, Тихон Тарасович, — прервал его Ладога и подозвал: — Сафонов! Идите сюда... Вот, послушайте, как надо отрезать сейф.

— Значит, так, э-э... Простите, как вас зовут?.. Прекрасно, — одобрил консультант, вооружась блокнотом и карандашом. — Значит, так, Сережа, смотрите: сейф, стойка, бимс. Так? Такие сейфики производства шведской фирмы «Эриксон», в чем я уверен, выпускались обычно по заказам. Стало быть, логично предположить, что для флота поставили водонепроницаемые. Нарушить эту герметику под водой очень опасно: истомленные временем документы могут тотчас превратиться в кисель. Понимаете, Сережа, сколь это важно!.. Второе. Стенки двойные, полость заполнена инфузорной землей. Внешний лист на большие сейфы ставился броневой, на малые — типа этого — из тонкого, но прочного листа...

— Вероятно, он уже проржавел или почти, — предположил Сергей.

— Ошибаетесь, мой друг. Лист тонкий, но из отличной нержавеющей стали. Толщина листа таит другую опасность: его очень легко прожечь любым металлоплавящим инструментом...

— Значит, отрезать сейф надо не по кромке, а с запасцем, перерезая стойку и бимс сантиметрах этак в десяти от корпуса, — сообразил Сергей.

— Совершенно верно! — одобрил консультант и указал Ладоге на водолаза: — Очень толковый молодой человек!

— А они у меня все такие, — улыбаясь, заверил Ладога.

Юнгу сегодня будто муха укусила! Он вдруг кинулся к Сергею, стал кусать его скафандр, наскакивать и лаять на одевающих водолаза. Ребята смеялись, а Голодов рассердился:

— Это еще что? Юнга! Место!

Пес отступил, но не ушел в свой закуток, а, стоя в отдалении, смотрел на водолазов, тихо поскуливая и перебирая лапами.

Уже одетый Сафонов стоял на забортном трапике, а с Чуриковым, как обычно, все еще возились.

— Ладно, я пошел, — сказал Сергей мичману, принимая от Изотова электрокислородный резак.

— Давай, не томись. Воздух — водолазу! Третьему отделению — приготовиться! — объявил Голодов и повернулся к Шнейдеру, неожиданно схватившему насморк: — А ты постой на шланг-сигнале Чурикова, погрей штевень на солнышке. Просыхай.

Жарко. Командиру отделения пренебрегать правилами никак не к лицу, но париться в трехболтовке — тоже не радость! Смекалистый херсонец надел легководолазный гидрокостюм, снаряжение — и так поладил и с правилами, и с жарой.

По палубе топляка Сергей пробирался осторожно. Смотрелось ему сегодня плохо: половину переднего иллюминатора закрывало темное стекло. А тут еще воздухошланг, сигнал, кабель-шланг резака, телефон, кабель фонаря...

Вода плотно обжимала ноги, упруго сопротивлялась движению водолаза. Сергей добрался до литой двери отсека, открыл ее. И тут не увидел, а почувствовал чье-то присутствие. Повернулся — заметил шмыгнувшую за угол рыбину. Вошел в коридор, включил фонарь.

— На грунте... Ну, как ты, Сергей? — спросил сверху мичман.

— Нормально. Спускаюсь в каюту.

— Добро. К тебе Николай пошел.

— Зачем? Тут и одному-то делать нечего.

— Приказ командира, — лаконично объяснил Голодов.

Чуриков не попал сразу на топляк — промазал. Подошел, подвсплыл, утвердился на палубе. Направился к надстройке, недовольно бранясь: он не любил бездельных спусков, а дела ему сейчас было только подстраховать Сергея.

Войдя в каюту, Сергей снова ощутил не то чтобы страх, а какую-то душевную неуютность. Но это только на миг. Уже спокойно подошел, обтер, осмотрел сейф, прикинул, как его сподручнее снять. Приладив фонарь, высвободил руку.

— Сафонов, Сафонов! — позвал сверху Сыроежка. — Почему молчите, как себя чувствуете?

— А я, когда тебя не вижу, всегда себя хорошо чувствую, — добродушно сообщил Сергей, вставляя в держатель электрод. — Ток!..

Наверху врубили ток. Шлепнув по носу позеленевшую львиную морду на дверце сейфа, Сергей наметил точку и приблизил к ней электрод, глядя уже сквозь темное стекло. Перед глазами во тьме, обволакиваясь кипящим парным «плафоном», вспыхнула, затрепетала слепящая яркость электродуги...

Стоп! Кто-то потянул Чурикова назад, не пуская его к надстройке. Николай повернулся, посмотрел: сигнал держит. Потянул — не поддается. Зацепился, проклятущий, где-то. На палубе это немудрено: везде всякие железки да механизмы. Николай погреб обратно — отцепиться. И снова остановился, удерживаемый уже воздухошлангом. Вот так штука! И как это шланг и сигнал расползлись в противоположные стороны? Никогда еще такого не бывало! Наверху, наверно, Шнейдер не выбрал слабину, а, наоборот, потравил лишние метры. Николай уже намерился высказать страхующему все, что причиталось, да воздержался. Там сейчас на юте Ладога с гостями: негоже срамить товарища и командира отделения тоже.

— Зацепился. Отвязываюсь от сигнала, — спокойно сообщил наверх.

Там это никого не встревожило: случай не из редких, неопасный, водолаз опытный — беспокоиться нечего. Вот если бы воздухошланг чем-то придавило, тогда спеши на помощь! Однако осторожный мичман все же велел Пинчуку и Рукавишникову одеваться.