Сэйдж - [102]

Сэйдж решила, что настала пора несколько утихомирить ее почитателей и заставить их вспомнить дни своей безмятежной юности, когда они были наивны и чисты. И она стала исполнять свою третью и последнюю песню «Мой старый дом в Кентукки».

Музыка, словно волшебная река, полилась со сцены, захватывая слушателей, увлекая их за собой, и, убаюканные серебристыми звуками прекрасного женского голоса, зрители поплыли вместе с песней туда, где ярким огнем горели рождественские свечи, потрескивали в очаге дрова и вкусно пахло смолой и где всех их ждали ласковые материнские руки. Сэйдж закончила пение и пошла за кулисы, провожаемая напряженной тишиной. Тишина длилась секунду, две… три. а затем, за спиной певицы, словно рухнула плотина, и на сцег обрушился гром аплодисментов.

Мистер Джефферсон, фокусники, девушки из танцевальной группы — все бросились к ней с поздравлениями. Они окружили ее, восклицая наперебой:

— Какой у вас прекрасный голос! Как мне понравилась последняя песня! Я даже заплакала! Все мужчины готовы валяться у вас в ногах!

— Вы — моя новая звезда! — торжественно провозгласил Джефферсон. — В ваше распоряжение переходит отдельная артистическая уборная!

Сэйдж, понимая, какую честь ей оказывают, удивленно посмотрела на хозяина театра. — А как же мадам Луиза? — спросила она. — Разве не она занимает отдельную уборную?

Джефферсон пренебрежительно махнул рукой.

— Она перейдет в вашу гримерную, к Руби.

«До чего же ты черствое, грубое существо!» — подумала Сэйдж о своем боссе и, хотя еще даже не была знакома с этой самой танцовщицей Руби, отрицательно покачала головой.

— Я не хочу, чтобы с мадам Луизой так поступали Я останусь в одной гримерной с Руби.

Она сразу же поняла, что поступила совершенно правильно, потому что все окружающие, услышав ее ответ, вдруг заулыбались и одобрительно закивали. Ну, что же, новенькая дала всем понять, что она такая же артистка, как и они.

В маленькой гримерной Сэйдж уже ожидали Кэрри и ее постояльцы. И снова ей пришлось выслушать похвалы ее голосу и восклицания о том, как всем понравились песни.

Когда, наконец, все успокоились, Кэрри сказала:

— Мы ждали тебя здесь, чтобы проводить домой. Нам придется пробираться через черный ход, потому что у парадного тебя сегодня будут дожидаться целые орды мужиков, умирающих от желания поужинать с тобой или поближе познакомиться, или хотя бы просто окликнуть тебя. Некоторые из них, наверняка, будут чертовски назойливыми.

— Спасибо, Кэрри, — благодарно улыбнулась Сэйдж. — Ты не представляешь, как мне спокойно с тобой.

— Да ладно… ладно, — Кэрри, казалось, сама была смущена собственной нежностью и особенно тем, что выказала ее. — Это же видно первому встречному, ты похожа на затерявшегося ягненка. У молодой женщины появилось такое чувство, будто она потеряла что-то очень дорогое.

— А что, если нам всем сходить в «Гранд Отель» напротив, выпить чашечку кофе, съесть по кусочку торта? Надо же отметить твой успех, — стесняясь, предложил Тим.

— Ой, это замечательная идея! — согласилась Сэйдж. — Это как раз то, что мне нужно — немного расслабиться вместе с друзьями. Не могу передать, как ужасно я волновалась, когда была на сцене. Мне и в голову не приходило, что мои простенькие песни понравятся такой искушенной аудитории.

Кэрри фыркнула.

— Все эти люди, что слушали тебя, совсем недавно еще были простыми деревенскими жителями. И под их нарядной, элегантной внешностью, они остаются прежними фермерами и ковбоями.

Как она и предсказывала, когда они вышли на улицу, перед «Золоченой Клеткой» слонялось несколько мужчин.

— Ну, что я тебе говорила? — Кэрри взяла Сэйдж за руку и быстро повела прочь.

Ресторан в «Гранд Отеле» был переполнен. Многие желающие войти дожидались, пока освободятся столики. И когда Сэйдж с друзьями увидели это столпотворение, Кэрри предложила:

— Может, пошли домой? У меня еще остался персиковый пирог, хватит всем по кусочку. И не очень много времени понадобится, чтобы приготовить кофе.

— Да, пожалуй, так будет лучше, — согласилась Сэйдж. — Я хочу поскорее смыть с лица всю эту краску.

Так и появилась у них эта традиция — возвращаться домой на кофе с десертом каждый вечер после выступления Сэйдж. Однако, трое мужчин посещали концерты в «Золоченой Клетке» только время от времени. Тим ухаживал за одной юной леди, доктору Бренту иногда требовалось навестить некоторых своих пациентов, а Питер любил два-три раза в неделю посидеть в салуне и немного выпить, после чего он обычно отправлялся в «веселый квартал» с красными фонарями, который находился недалеко от города.

Только Кэрри всегда сопровождала свою квартирантку в театр и обратно. Однако, поскольку поклонникам Сэйдж не понадобилось много времени, чтобы сообразить, что она ускользает через черный ход, то пришлось мистеру Джефферсону выделить своих двух вышибал для сопровождения певицы домой. Так и возвращалась она в окружении двух телохранителей, за которыми следовала Кэрри в качестве боевого резерва.

Девушки из танцевальной группы немного завидовали новой артистке, но изо всех сил старались не показывать виду. Несмотря на то, что Сэйдж была очень привлекательна и на нее засматривались мужчины, отношение к ней подруг по сцене было очень хорошим. Всеми безоговорочно признавалось, что она звезда первой величины на сцене «Золоченой Клетки», да еще к тому же красивая вдова держалась скромно, не заносилась и совсем не требовала особого к себе отношения. И никогда не уходила из театра ни с одним из мужчин, которые буквально преследовали ее своими ухаживаниями.