— Почему? — осторожно спросила Роан.
— Мне так хотелось быть для тебя опорой! Я боялся за тебя, думал, что ты потеряла самообладание, растерялась, испугалась темноты и ветра, а ты была совершенно спокойна и совершенно не нуждалась в утешении. — Не замечая того, как она затихла и напряглась, Арден расплылся в широкой улыбке. — Знаешь, Роан, для того, чтобы у нас все получилось, нам первым делом нужно научиться разговаривать друг с другом.
Роан недоуменно подняла брови.
— Получилось? Что именно?
Улыбка исчезла с его лица. Нахмурив лоб, он медленно произнес:
— Начать все сначала. Господи, Роан, никогда больше не поступай так со мной. Никогда!
Роан застыла, опасаясь даже вздохнуть. Прошло больше минуты, прежде чем она прошептала:
— А как же Патриция?
— Ради всего святого! При чем тут Патриция?
— Ты же собираешься жениться на ней…
— Не мели ерунды! У меня никогда не было мысли жениться на Патриции, и она об этом прекрасно знает.
— Она называла тебя «милый».
— Она обращается так ко всем без исключения.
— Ты ее целовал.
— Да это она меня поцеловала! — раздраженно воскликнул Арден.
— А почему?
— Потому, что я разрешил ей заняться перепланировкой моего сада! К тому же она видела, что я выскочил из дома вне себя, был расстроен, даже разозлен, вот она и перехватила меня во дворе и начала трещать без умолку о шпалерах, беседках — в общем, о всякой ерунде, только бы отвлечь меня от мрачных мыслей. Я соглашался со всем, что она предлагала, лишь бы поскорее отвязаться от нее, но она пошла за мной в кабинет, сунула под нос какие-то чертежи…
— И ты допустил, чтобы я подумала…
— Что же тут удивительного? Ведь тогда я был уверен, что ты не хочешь, чтобы я к тебе вернулся.
— А что заставило тебя изменить свое мнение? — подозрительно спросила Роан.
— А разве я ошибаюсь?
— Нет! — с болью в голосе выкрикнула Роан и бросилась в объятия Ардена, изо всех сил прижимаясь к нему. — Но почему ты ничего мне не объяснил?
— О, Роан! — пробормотал он, обеими руками обнимая ее дрожащие плечи. — Ты и сама не была уверена в своих чувствах.
— Я в них всегда уверена, идиот ты этакий!
— Очаровательно. — Коротко рассмеявшись, Арден чуть отодвинул Роан от себя и заглянул в ее прелестное лицо. — Мне нравится такая манера беседовать.
— Угу. — С плутоватой улыбкой Роан провела языком по ключице Ардена, с восторгом ощущая вкус и запах его тела. Потом придвинулась к нему вплотную — теснее не бывает — и внезапно охрипшим голосом предложила: — Может, повесим над кроватью табличку с этими словами?
— Отличная мысль! Прямо в ногах, чтобы постоянно ее лицезреть.
— Постоянно? — чуть слышно переспросила Роан. Ее глаза заметно потемнели.
— Ну, большую часть времени. Иногда тебе, естественно, придется возиться у плиты.
— Понятно, — протянула Роан, опустив длинные ресницы, что у любой другой сошло бы за кокетство, но у нее получилось совершенно естественно. — Мне кажется, ты… мм… несколько возбужден.
— Ты тоже.
— Не смею отрицать очевидное, но я еще не совсем уверена, что простила тебя. И еще хочу предупредить, что я… мм… не предохраняюсь, а из этого следует…
— …что если мы сейчас приступим к тому, к чему непременно намерены приступить, то через определенный промежуток времени нам нужно будет закупать пеленки. — Глаза Ардена, не отрывающиеся от ее лица, тоже потемнели, пальцы не переставали гладить ее по спине. Срывающимся голосом он добавил: — Хотя принимать меры предосторожности несколько поздно. А я чувствую себя как-то по-дурацки, ведь меня давно нельзя назвать молодым человеком…
— Ну и что? Я тоже не столь уж юна.
Арден широко улыбнулся, притянул ее к себе и с силой втянул в себя воздух. Этот вздох красноречивее всяких слов говорил о сильном чувстве, которое он так тщательно таил в глубине души. Арден бережно положил Роан на кровать, и их губы надолго слились в поцелуе.
Роан задрожала всем телом и импульсивно обхватила его за плечи. С их уст срывались слова о любви, о сжигающей их обоих страсти, о тоске, которую пришлось пережить.
— Честно говоря, мне больше нравилось, когда ты была только в поясе и чулках, — признался Арден.
Поцелуи сделались нетерпеливее, тела все крепче прижимались друг к другу. Арден, не в силах дольше сдерживаться, подсунул ладони под ягодицы Роан и приподнял ее; она подалась навстречу, скрестив ноги на его мощных бедрах и царапая его плечи до тех пор, пока оба одновременно не достигли самой вершины блаженства.
— Ох, Роан, — прошептал он, уткнувшись лицом в ее гибкую шею, — Роан, Роан, Роан!.. Как мне этого недоставало, как ты была мне нужна!
Устремив взгляд поверх его взъерошенных волос, она нежно провела длинными тонкими пальцами вдоль его мускулистой спины, затем снова прижалась к нему и мысленно поклялась, что ради Ардена пожертвует всем чем угодно и никогда, ни за что на свете не уступит его ни одной другой женщине. Он принадлежит ей — и только ей. И всегда принадлежал — точно так же, как и она ему.
— Я люблю тебя, — исступленно выдохнула она. — И всегда тебя любила. Ты не представляешь, как я нуждалась в твоей ответной любви ко мне. Не к той, которую ты хотел во мне видеть, а к той, какой я
