Сеятели для звёзд - [29]

Компания задержалась, пробираясь сквозь особенно густую заросль осоки. Хотя дождь продолжал лить, такой же сильный, как и несколько часов назад, всем им нестерпимо хотелось пить. Им до сих пор не попалось ни одного бромеледа — очевидно, растения-резервуары в Аду не произрастали. Они складывали ладони чашечками и возносили их к небу, но так им удавалось набрать на удивление мало воды. А на песке не образовывалось луж, достаточно больших, чтобы из них можно было напиться. Но по крайней мере здесь, под частично открытым небом, в воздухе шла отчаянная борьба за выживание, и птицеящеры не могли себе позволить скапливаться над их головами.

Белое солнце уже закатилось, а сегмент красного угрожающе маячил на западном горизонте лишь потому, что свет его искривлялся в атмосфере Теллуры сильной гравитацией белого карлика. В этом мрачном свете капли дождя были похожи на кровь, а испещренные шрамами лики розовых скал практически исчезли. Хонат с сомнением рассматривал из-за прикрытия осоки эти природные заграждения.

— Не понимаю, как мы смогли вскарабкаться на такую высоту, — тихо сказал он. — Этот известняк ломается, стоит только к нему прикоснуться. Иначе нам больше повезло бы в войне с племенем Утесов.

— Мы могли бы обойти утесы, — посоветовал Чарл. — Подножия Великого Хребта не очень крутые. Если мы доберемся до них, то уж на сам Хребет наверняка заберемся.

— К вулканам? — запротестовала Матилд. — Но там никто не живет, только белое пламя. И там иногда видны потоки лавы, удушающий дым.

— Да, Хонат совершенно прав, на эти утесы нам никогда не вскарабкаться, — сказал Аласкон. — И на базальтовые поля нам тоже нет никакого смысла лезть. Там нет ни еды, ни воды, ни убежищ. Разве только попробовать пробраться к подножию хребта.

— А почему мы не можем остаться здесь? — жалобно спросила Матилд.

— Нет, — сказал Хонат, даже нежнее, чем хотел. То, что предлагала Матилд, было в Аду самым опасным местом. Он знал это, хотя внутренний голос внутри него кричал «да!» — Нужно поскорее уходить из страны демонов, и может быть, если мы перейдем хребет, то встретим племя, которое не знает о нашем изгнании, о приговоре на тысячу дней в Аду. По ту сторону хребта обязательно должны быть племена, только племена Утесов не давали нам до сих пор войти с ними в контакт. Теперь это играет нам на руку.

— Верно, — согласился Аласкон, немного приободрившись. — И с вершины Хребта мы сможем спуститься ВНИЗ, к новому племени, вместо того, чтобы карабкаться к Вершинам с поверхности Ада. Хонат, кажется, у нас появился шанс.

— Тогда нам лучше сейчас немного поспать, — сказал Чарл. — Место, похоже, достаточно безопасное. Если мы решили обходить утесы и подниматься на Хребет, то нам потребуются все наши силы.

Хонат хотел запротестовать, но внезапно почувствовал, что слишком устал, чтобы спорить, и что ему все равно. И если среди ночи их вдруг обнаружит чудовище… по крайней мере будет быстро положен конец этой мучительной борьбе.

Постель была грязна и пропитана влагой, но лучшего выбора не было. Они свернулись клубками, стараясь устроиться как можно более удобно. Хонат уже почти заснул, как вдруг услышал жалобное постанывание Матилд, подполз к ней, начал языком разглаживать ее мех. К его изумлению, каждый шелковистый волосок оказался конденсатором влаги. И задолго до того, как девушка успокоилась и, свернувшись калачиком, уснула, жажда Хоната была полностью утолена. Он решил, что утром обязательно познакомит остальных с новым методом добычи воды.

Но когда утром взошло белое солнце, на утоление жажды времени уже не осталось. Чарл-чтец исчез. Нечто аккуратно выдернуло его из компании спящих путников, совершенно бесшумно, и только валявшийся неподалеку тщательно обглоданный череп Чарла свидетельствовал о разыгравшейся ночью трагедии.

Череп лежал на склоне, который вел к розовым утесам.

4

В тот же день, немного позднее, трое оставшихся в живых путников обнаружили бурный голубой поток, изливающийся с подножия Хребта. Даже Аласкон не знал, как истолковать этот феномен. На вид это была вода, но текла она, словно лавовый поток. Нет, это явно не могла на самом деле быть вода — она никогда не текла, а стояла неподвижно. Конечно, если напрячь фантазию, то нечто подобное можно было вообразить — такое количество воды, собранное из множества древесных резервуаров… Но такое количество движущейся воды? Наверное, здесь водятся питоны. Или вода эта ядовита. Никому из путешественников и в голову не пришло напиться. Они боялись даже подойти и прикоснуться к этому странному веществу, не говоря уже о переходе вброд. Ведь она, наверное, была так же горяча, как лава. Они осторожно следовали в глубину подножия Хребта, и рты их пересохли, а языки были шершавы, словно пустые стебли хвощей.

Не считая жажды, которая была их скрытым другом, поскольку заглушала чувство голода, подъем был не очень трудным. Сложность предоставляла лишь необходимость постоянно оставаться под прикрытием, разведывать путь на несколько десятков метров вперед, избирать наиболее безопасный путь вместо наиболее короткого и прямого. По молчаливому согласию никто из троих не упоминал о Чарле. Но глаза их непрерывно обшаривали окружающую местность в поисках того страшного чудовища, которое так безжалостно расправилось с их товарищем.