Сеятель - [6]

– Так тяжело было? – спросил я, на ходу доставая лекарства и посоветовав положить таблетку под язык.

– А? – очнулся тот, потом тряхнул головой. – Нет. В доме дети были. Не смог я их. Хозяина, жену его, невестку и сына убил, а внуков не смог. Рука не поднялась.

– У каждого человека есть тот предел, та черта, которую переступать нельзя. У меня это убийство детей. Ты молодец, дед.

– Да что ты понимаешь парень? – вздохнул тот. – Я себе поклялся, что изведу это семя, если смогу, а мог и не сделал.

– Да, тут дело сложное. Хотя идея есть. Ты вот что, передай внукам или детям, чтобы дождались, когда те станут взрослыми, сам-то ты точно не доживешь, и пусть закончат начатое.

– Хм, я подумаю, спасибо за идею.

– Всегда пожалуйста. Кстати, за нами полицейская машина с проблесковыми маячками едет: похоже, я скорость превысил, отвлекся. Ну вот, просят остановиться.

– Отобьемся, – уверенно сообщил Федор, поглаживая автомат.

– Тоже так думаю. Трасса ночная, но машин хватает, хотелось бы без свидетелей обойтись, – сказал я, притормаживая и съезжая на обочину. Тут грейдеры ходили, она очищена от снега.

Причмокнув, тот еще гонял под языком таблетку, никак рассосать не мог, Федор сказал:

– Давай сначала ты выйдешь, потом я, поддержу тебя.

– Не стоит. Я их в зеркало заднего вида вижу. Встали за нами. Вышли оба. Сам справлюсь.

– Хорошо.

Я вышел из машины и, держа пистолет за спиной, как только мимо пролетела фура, резко выхватил оружие и выстрелил сначала по одному, второй, шустрый, перекатом успел уйти в сторону, но тут все открыто, а от пули не убежишь. Быстро все произошло, первый лишь вопрос успел какой-то на литовском задать, и все.

Я проверил оба тела, забрал оружие у второго из руки – он его выхватить успел, но не привести к бою. Это оказались такие же «Глок-17», как и у меня. Снял ремни с рациями, наручниками и запасными магазинами, убрал в багажник. В полицейской машине выключил проблесковые маячки, обыскал, забрал зарядные устройства от раций, сломал прибор, что вел запись по ходу движения машины, после этого вернулся в свой внедорожник, и мы погнали дальше. В полночь смогли, объехав пограничный пост прямо по целине, проехать границу и уйти от латвийских пограничников, хотя о пересечении границы те явно доложили, и погнали дальше, уже по Латвии, а не по Литве.

– От машины избавляться нужно, засвечена и в Литве, и тут, – сказал я, сворачивая на проселочную дорогу. – Наверняка план-перехват объявили. Найдут машину быстро.

– Значит, избавимся.

– Хорошо, сейчас до трассы доедем, там я вас высажу с вещами, отгоню машину и будем ловить попутку или автобус. Должны же тут рейсовые автобусы проходить.

– Добро.

Так мы и сделали, я высадил деда на обочине, а сам отогнал машину в сторону. Тут по карте автодорог речка рядом, я спустился на лед и стал монтировкой рубить его под передком. Удалось прорубить, и, хрустнув, машина колесами провалилась в воду, только тонуть не спешила, пришлось рубить крепкий лед дальше. Полчаса работы, и машина, булькая, стала уходить под воду. Я открыл окна, чтобы облегчить это дело. Надеюсь, глубины хватит. Прихватив монтировку с собой, мало ли пригодится, я побежал обратно.

Как раз успел: Федор остановил автобус, и вещи уже грузили в багажный отсек. Подбежав, я оплатил два билета до Риги, и мы, устроившись на свободных местах, покатили дальше. Устали оба так, что забылись в тревожном сне, а через два часа нас разбудили. Приехали. Там сошли на автовокзале, автобус был международный, ехал из Польши – как я понял, водитель подкалымил.

Груженные сумками, мы отправились на поиски гостиницы. Нашли ее в порту, сняли двухместный номер, чуть доплатив портье, чтобы не спрашивал документы. Дальше душ, и спать. Оружие, если что, под рукой.

Утром, позавтракав в кафе – я заказал яичницу с колбасой и стакан молока, а Федор зеркально повторил мой заказ, – мы вернулись в номер. Там Федор и спросил:

– Что делать будем? Честно сказать, твоей смекалкой я доволен. Рад за нашу молодежь. Не за всех – те, кто развалил нашу страну ничего, кроме ненависти, не вызывают. Но ты не такой, ты заставляешь гордиться тобой.

– Спасибо. Что касается планов, то я договорился с портье, что воспользуюсь его компьютером, поищу адреса и телефоны ваших сыновей. Вы мне их контакты дайте, я все сделаю.

Все действительно удалось: и телефоны найти, пусть и рабочий младшего сына, и созвониться, и договориться, что старший сын приедет и заберет отца. Убедить их, что отец у них жив, удалось не сразу, но рассказы об их детстве помогли: наконец поверили.

Кстати, по телевидению показывали скандал. Наши освобожденные прорвались через границу в Белоруссию. Попали в руки КГБ, а там быстро слили информацию на телевидение, чтобы американцы не замели следы. Дальше бывшие подопытные давали интервью. Россия в травлю Литвы и США тоже включилась, доказательств хватало, чтобы поднять такой шум.

О том, что он тоже через все это прошел, сыновьям сообщил сам Федор. Как они перевезут отца через границу, я тогда не знал, узнал только через неделю. Мы уже покинули гостиницу, сняли квартирку, там нас и нашли оба сына. Оказалось, мотодельтаплан будет ждать у границы, на нем и перевезут воздухом, а сыновья по загранпаспортам границу пересекут. Так что мы обнялись, прощаясь, и они отбыли. Я так и не сказал Федору, кто я: не хотелось, тот и так глотал сердечное пачками.