Sex Pistols. Гнев – это энергия: моя жизнь без купюр - [75]

Сначала было здорово делить квартиру с Полом и Дэйвом, потому что мы так хорошо знали друг друга. Всю неделю мы с Дэйвом и Джоном Греем собирали микстейпы на выходные. «А-а-а, какие у нас будут записи?» И еще: «Как мы будем их соединять?» У Дэйва был катушечный магнитофон, так что вместо того, чтобы возиться всю ночь с проигрывателем, мы предварительно записывали все это и использовали двойное эхо, которое было на его «Ревоксе», для связки между треками. Добавляли в эти связки отрывки из «Бен-Гура» и тому подобное.

Одной из наших любимых мелодий в те первые недели 1978 г. был танцевальный регги-хит «Uptown Top Ranking» Алтеи и Донны – «In a mi khaki suit an t’ing!»[194] – какая чудесная песня! Однажды ночью этот трек включился, потому что мы поместили даб-версию на один из наших катушечных миксов. И мы понятия не имели, что Алтея и Донна были на самом деле среди гостей, девчонки вскочили и начали петь.

И это все время происходило именно так, это была настоящая радость, любовь к музыке, любовь к нашим сборищам и любовь к тому всепоглощающему интересу, который каждый испытывал по отношению ко всем остальным. Правильное время. Предвестник того, что, как мне кажется, пытался сделать рейв. Исполнялись все запросы и предложения, за исключением, конечно, ревнивых и злобных, принадлежавших людям, которые никогда не были желанными гостями. Правда, иногда очень сложно было сделать правильный выбор. Все время от времени совершают ошибки, а ты думаешь: «Ну что ж, надо дать им шанс». Это мой путь, я готов дать шанс любому, но, если человек его не оправдает, что ж, дверь там.

Какое-то время моя жизнь на Гюнтер-Гроув была немного похожа на противостояние: Джонни vs остальные окрестные жители, учитывая все эти жалобы на шум. Мои соседи, с которыми у меня была общая стена, никогда ничего через нее не слышали, пока не появились строители и по какой-то странной причине не сделали эту стену тоньше. И внезапно шум стал проходить прямо через нее. Британские строители – говорю вам, на них стоило посмотреть. Они были так плохи, что, разбирая кирпичи смежной стены, разворотили эту стену настолько, что я мог видеть их за работой из своей спальни наверху. «Это уже слишком, послушайте! Вы что, обоями эту дырку заклеивать будете? Положи-ка кирпич обратно!» Кстати, я уверен, что это было не пьяное видение – самая что ни на есть реальность.

Другая жалоба была смешной: это оказались какие-то итальянцы, которые жили напротив моего заднего двора. Они подошли ко мне и заявили: «Мы не против громкой музыки, но чего мы действительно не выносим, так это регги!» Вы будете смеяться. Так что это дело вкуса. И, конечно же, это не создавало проблем. Если люди говорят мне, что́ на самом деле их беспокоит, я открыт для сотрудничества. Я согласился не играть эту музыку в 4 часа утра.

Примечательная особенность регги заключалась для меня всегда в том, что это не агрессивная музыка, мелодичные ритмы были просто прекрасны, но, бог мой, диалог, который велся в песне, абсолютно иной, настоящий хардкор. Это противопоставление выглядело пугающе громко: невероятно грустные песни боли и страдания, даже революции, внутри счастливых мелодий. Очень эффективный способ донести свое послание.

Такие песни, как «Born For A Purpose» Dr Alimantado, относятся к числу тех, что изменили мою жизнь. Я думаю, текст в ней гениален, это звучит особенно фантастически, когда ощущаешь, что у тебя нет смысла жить. Типа не навязывайте мне жизнь! «Ого! Здоро́во, Ямайка! У тебя там хорошие мозги работают». Для меня это было совершенно определенно одним из тех моментов, когда ты слышишь песню и понимаешь, что это утверждение высшего порядка. Например: «А-а-а, мы здесь все вместе – люди, которым не все равно, которые действительно думают о том, что они делают, и знают, что они на этой планете для того, чтобы сделать что-то позитивное».

Рано или поздно на Гюнтер-Гроув приходили все, кто имел отношение к регги, потому что у нас, конечно, была такая звуковая система, которая им нравилась, но главным образом потому, что это был дом, где к вам никто не относился предвзято или с осуждением. Добро пожаловать, все до единого, и никаких проблем.

В начале 1978-го я провел месяц на Ямайке. Я хорошо ладил с Саймоном Дрэйпером, вторым лицом после Ричарда Брэнсона в Virgin. Он был бывшим военным, служившим в южноафриканской армии, но ему было не все равно, он был искренним. Он понимал, что, когда «Пистолз» распались, я мог попасть во всевозможные неприятности, поэтому предложил мне хоть какое-то занятие – поехать в Кингстон, насладиться исходящими оттуда новыми звуками и помочь подписать контракты для нового дочернего регги-лейбла Virgin – Front Line. Создание такого лейбла, как мне казалось, было отличной идеей, и я испытывал огромное уважение к Саймону и Ричарду за то, что они делали для меня на личном уровне.

Когда же мне представилась такая возможность, я сказал: «Послушайте, я поеду туда не один. Я знаю, что там будут и другие парни из Virgin, но мне нужна своя рабочая команда». Команда из людей, которые заслуживали того, чтобы быть там, но на самом деле не имели бы особого отношения ко всяким подписаниям. Я не ожидал, что они возьмут на себя такую нагрузку; это не их задача. Мне нужны были люди, непосредственно связанные с этим местом. Поэтому я предложил Дона Леттса, диджея с дредами из клуба «Рокси», и Денниса Морриса, фотографа, который сделал много снимков «Пистолз» уже ближе к концу группы.