Sex Pistols. Гнев – это энергия: моя жизнь без купюр - [183]
В Южной Африке были свои проблемы, но нам нравилась каждая секунда нашего там пребывания. Однажды днем у нас выдалось свободное от съемок время, поэтому мы наняли вертолет, чтобы добраться до Изандлваны и Роркс-Дрифт, мест, где произошли два крупных сражения в англо-зулусской войне 1879 г., ставшие знаменитыми благодаря фильму «Зулусы»[411], а позже «Рассвет зулусов»[412]. Когда мы приземлились в Изандлване, там было почти пусто, за исключением пары туристов. Самым впечатляющим в этом месте оказалась тишина. Мертвая тишина вводит тебя в состояние, похожее на транс, когда твое воображение берет верх.
Там находится памятник, посвященный британским и колониальным солдатам, погибшим в этом сражении, обернувшимся одним из самых страшных поражений Британской империи. Груда камней на месте, где погиб каждый солдат. Мы поднялись в пещеру, в которой занял оборону один из последних британских солдат, прежде чем его убили. Все это производило жуткое впечатление.
Затем мы сели в наш вертолет и отправились в Роркс-Дрифт, расположенный примерно в десяти минутах лета от Изандлваны. Именно здесь, в Роркс-Дрифт, небольшой отряд британских и колониальных солдат сдерживал тысячи зулусских воинов. В тот день одиннадцать солдат получили Кресты Виктории, больше, чем в каком-либо другом сражении. По прибытии нас встретили десятки африканских детей – не думаю, что они хоть раз в жизни видели вертолет. Они были нам очень рады и решили, будто мы прилетели из Англии. Там не было ничего особенного, кроме небольшого музея, который мы посетили, и развалин миссии и бывшего торгового поста, где британские войска удерживали линию обороны. Мы присоединились к сидевшим на траве школьникам и побыли с ними, пока другие дети описывали и разыгрывали битву. Джон и Джон снова вернулись в школу, и на сей раз им понравилось. Затем мы улетели обратно в Кейптаун, чтобы продолжить съемки.
Однако наш дальнейший план состоял в том, чтобы отправиться в джунгли и пообщаться с гориллами, чего я боялся, поскольку думал, что это может оказаться самым компрометирующим положением, в которое я когда-либо попадал. Я понятия не имел, как об этом думать или что-то планировать заранее.
Вместо того чтобы перелетать с места на место, мы хотели ехать на машине, но за пределами Кейптауна нет нормальных дорог, только опасные грунтовые дороги – шаткие узкие проходы между горных вершин. Сплошное безумие и сумасшествие.
Чтобы подготовиться к встрече с гориллами в дикой природе, нас пригласили в Питомник шимпанзе в Нгамбе, расположенный посреди озера Виктория, неподалеку от Энтеббе в Уганде. Добираться туда оказалось немного хлопотно, потому что озеро чертовски большое, и на нем довольно высокая волна.
В то время приютом управляла Дебби Кокс, одна из учениц Джейн Гудолл, всемирно известный специалист по шимпанзе. Дебби сказала нам, что люди могут многому научиться у шимпанзе. Так я узнал, что шимпанзе чертовски, просто смертельно опасны! По большей части они настоящие футбольные хулиганы! Они знают, как бросать камни, чем они и занимались, и все время на тебя пялятся. Нам сказали, что после двух лет к ним вообще нельзя подходить. Их невозможно обучить, они становятся невосприимчивы к обучению. Так что да, вероятно, в этом аспекте мы могли бы многому научиться. Но в таком случае я тоже не поддаюсь обучению.
Некоторая напряженность в приюте была вызвана тем фактом, что там тогда находились шимпанзе, спасенные из Конго, которые не выросли в семье себе подобных и не впитали знания с молоком матери.
Специалисты из приюта пытались остановить их размножение. Одна самка – что за умнейшее создание! – поняла, что что-то мешает ей родить детеныша, поэтому нашла способ удалить контрацептивный имплантат с внутренней стороны своей левой лапы. Время от времени им приходится заменять имплантаты, поэтому работники приюта поинтересовались у меня, не хочу ли я во время съемок помочь провести операцию на одном из шимпанзе. Меня спросили, не отнесу ли я ее в операционную, и я подумал: «Ах, что за фантастическая идея». Они выстрелили в нее из специального устройства шприцом с транквилизатором, чтобы усыпить, – что могло пойти не так? Я не мог поверить, насколько же тяжеленные шимпанзе. Они так хорошо сложены и упитаны. Я человек далеко не мускулистый, и это был настоящий подвиг. Оператор чуть не описался от смеха, а я сражался не на жизнь, а на смерть с этим чертовым огромным шимпанзе. А потом, конечно, проклятая обезьяна помочилась мне на спину.
Молодые животные очень самоуверенны и веселы. Они всюду скачут и носятся как молния, обожают повиснуть рядом и внимательно тебя рассматривать. Эти мгновения очень ценны. Я ощущал, как между нами устанавливаются серьезные связи. Один из них пытался подражать мне, имитируя мою речь; он старался произносить слова одними губами. Я подумал, что это просто невероятно. Но хулиганский элемент там, как всегда, не за горами.
Накануне вечером Рэмбо задал вопрос: «А что, если кто-нибудь из них даст мне по зубам? Что будет, если я ему отвечу?» Я зашелся хохотом, но служители не могли и предположить ничего подобного. Они разозлились: «Нет, вы не должны бить их в ответ!» И, конечно, на следующий день, когда мы общались с этими малышами, один из них подбегает к Рэмбо, бросается к нему в объятия, все это прелестно и мило, но тут другой приревновал Джона и накинулся на него – ударил в глаз! А еще они забирались на деревья, повисали прямо над нами и мочились, будто ухахатываясь над нами до упада. Маленькие мерзавцы!
