Sex Pistols. Гнев – это энергия: моя жизнь без купюр - [139]
Каждая песня должна иметь суть, цель, направление, смысл и человечность. Мы шли своим путем, абсолютно не обращая внимания на разные выкрутасы других групп, хотя, конечно, было совсем нетрудно игнорировать то, что делали в ту эпоху остальные. Мы могли бы добиться большего коммерческого успеха, если бы… Но нет, спасибо!
Все, что я писал в то время, казалось очень многословным, но в моей голове скопилось так много работы, что это было абсолютно необходимо. Очень суперсложно, даже для меня. Все, что ты делаешь в музыке, если ты ее действительно любишь, – это фабрика по очистке. Ты пытаешься транслировать эмоции через себя наружу и, делая это, останавливаешь их накопление внутри. И испытываемое в тот момент давление настолько велико, что нереально попытаться сохранить целостность и удержаться на плаву.
Тур в поддержку альбома 9 был вполне себе приятным опытом, но до определенного момента. Летом 1989 г. мы путешествовали по Америке с New Order и The Sugarcubes[356]. Это было фантастически весело и здорово для зрителей, получивших возможность увидеть три приличные группы за один вечер. За кулисами царили очень дружелюбные отношения – просто куча людей, хорошо ладящих друг с другом, и никаких притязаний на хэдлайнерство.
Как ни странно, из-за своей открытости этот тур показался мне почти клаустрофобическим. В результате я получал ничтожно малое количество драгоценного времени, чтобы подготовиться к своему выступлению – тех самых нескольких минут размышлений, когда я должен найти то, что собираюсь перенести на сцену. Мне реально необходимы мгновения тишины, прежде чем я начну концерт, иначе я не улавливаю этого и иду туда наобум, а потом вдруг становится больно, потому что я не попадаю в цель с первой секунды, как то должно бы быть.
Вокалист New Order, Бернард Самнер, испытывал эмоциональные проблемы и выглядел немного потрепанным. На одном из концертов им пришлось привязать его к багажной тележке, вкатить и поставить перед микрофоном. Когда он появился за кулисами, я сказал: «Берни, ты теперь пешка на тележке». Славный парень, но я так и не узнал его как следует.
Мы очень сблизились с Sugarcubes; это была группа, которую я любил и обожал. Я ходил на их концерты задолго до того, как нам довелось поработать на одной сцене. Мне кажется, у меня есть почти все записи Sugarcubes, которые когда-либо выпускались. Теперь я уже не такой большой поклонник Бьорк. Я нахожу то, что она делает, сомнительно претенциозным; мне это не интересно. Эйнар, другой их солист, был проблемой. Оправдывая свое скандинавское воинственное имя, он налетал на меня при каждом удобном случае. Он мне очень нравился, но я уже не мог выносить это: «Джон! Ты должен услышать мое новое стихотворение!» За кулисами было очень нелегко. И все равно Эйнар – отличный парень, творческий, бодрый, и его очень не хватает сейчас в том, что делает Бьорк. Теперь ей только и остается рядиться в лебедей и издавать претенциозные визги и писки.
Кроме того, в том же году я принял участие в благотворительном вечере по борьбе со СПИДом «Истерия 2»[357] в театре Сэдлер-Уэллс вместе с такими людьми, как Тина Тернер и Дэйв Гилмор. Я был приглашен, по-моему, именно Стивеном Фраем.
Я должен был сделать пародию со Стивеном, но я сказал: «Я никак не могу выучить свой текст», поэтому, когда пришло мое время, я пошел и просто придумал все прямо на сцене. Я понятия не имею, что именно сделал, единственное, что осталось в голове, когда закончил, так это: «Вау! Было весело!» Все было там замечательно, весело и прекрасно – за исключением ужасающего снобизма за кулисами, который реально меня отталкивал. Боже мой, мы здесь для того, чтобы собирать деньги на благие дела, но вместо этого я получил Джона Клиза[358], который, указывая на меня, вопрошал: «Кто это?» Что?! К приезду Джерри Холл[359] поднялся огромный шум. А? Да это просто кто-то, кого трахал Мик Джаггер. Да ладно вам! Боже мой, она была высоченная и какая-то лошадиная. Очень техасская. Она вошла в сопровождении огромной свиты, а меня загнали в угол, и совсем немногие из этих так называемых знаменитостей сказали мне что-нибудь хорошее или приятное.
Я взял с собой Нору, и нам было очень тяжело; она чувствовала холод за кулисами, поэтому мы ушли рано. Мы понимали, что это неправильно, и с того дня я решил, что не буду связываться с такими людьми, потому что они не настоящие – ну, не все, может быть, процентов восемьдесят-девяносто. Немногие оставшиеся, например Стивен Фрай, который просто охуенный парень, абсолютно уморительный, обычно очень заняты организацией всего этого мероприятия, поэтому у них нет на тебя времени, и в итоге за кулисами невероятно нелюдимо.
В 1989 г. PiL превратилась в серьезную гастролирующую группу, но это зашло чересчур далеко. Мы слишком много времени проводили в турах, сли-и-и-шком много, до такой степени, что отдалились друг от друга. В конце концов вечером после концерта все стали заниматься своими делами. Иногда гастроли на самом деле не сближают вас, а разъединяют. А бедный старина Джонни, будучи, как обычно, старым пердуном, не из тех, кто развлекается после концерта, – у меня просто нет на это сил. Все обычно бывает потрачено на сцене, и поэтому мы постепенно переставали общаться друг с другом, а это только расширяло разрыв.
Сумасшедшая, веселая, протестная, агрессивная автобиография отца британского панка Джонни Лайдона. Солист легендарной панк-группы Sex Pistols, более известный как Роттен, рассказывает полную историю своей жизни, начиная с неблагополучного детства и заканчивая годами рассвета в статусе настоящей иконы панка и культового явления в музыке, культуре и моде. Почему Роттен ненавидел Нэнси Спанжен, презирал Вивьен Вествуд, а к Сиду Вишесу относился как к ребенку? Чего Sex Pistols стоило постоянно играть с огнем и ходить по самой грани допустимого, оставаясь в топе рейтингов и под прицелом вездесущих медиа? Обо всем этом в первой автобиографии легенды.
Книга к. т. н. Евгения Миронова «Чернобыль: необъявленная война» — документально-художественное исследование трагических событий 20-летней давности. В этой книге автор рассматривает все основные этапы, связанные с чернобыльской катастрофой: причины аварии, события первых двадцати дней с момента взрыва, строительство «саркофага», над разрушенным четвертым блоком, судьбу Припяти, проблемы дезактивации и захоронения радиоактивных отходов, роль армии на Чернобыльской войне и ликвидаторов, работавших в тридцатикилометровой зоне. Автор, активный участник описываемых событий, рассуждает о приоритетах, выбранных в качестве основных при проведении работ по ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС.
Предлагаемые воспоминания – документ, в подробностях восстанавливающий жизнь и быт семьи в Скопине и Скопинском уезде Рязанской губернии в XIX – начале XX в. Автор Дмитрий Иванович Журавлев (1901–1979), физик, профессор института землеустройства, принадлежал к старинному роду рязанского духовенства. На страницах книги среди близких автору людей упоминаются его племянница Анна Ивановна Журавлева, историк русской литературы XIX в., профессор Московского университета, и ее муж, выдающийся поэт Всеволод Николаевич Некрасов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга посвящена видному государственному деятелю трех царствований: Александра I, Николая I и Александра II — Дмитрию Николаевичу Блудову (1785–1864). В ней рассмотрен наименее известный период его службы — дипломатический, который пришелся на эпоху наполеоновских войн с Россией; показано значение, которое придавал Александр I русскому языку в дипломатических документах, и выполнение Блудовым поручений, данных ему императором. В истории внешних отношений России Блудов оставил свой след. Один из «архивных юношей», представитель «золотой» московской молодежи 1800-х гг., дипломат и арзамасец Блудов, пройдя школу дипломатической службы, пришел к убеждению в необходимости реформирования системы национального образования России как основного средства развития страны.
«Весна и осень здесь короткие» – это фраза из воспоминаний участника польского освободительного восстания 1863 года, сосланного в сибирскую деревню Тунка (Тункинская долина, ныне Бурятия). Книга повествует о трагической истории католических священников, которые за участие в восстании были сосланы царским режимом в Восточную Сибирь, а после 1866 года собраны в этом селе, где жили под надзором казачьего полка. Всего их оказалось там 156 человек: некоторые умерли в Тунке и в Иркутске, около 50 вернулись в Польшу, остальные осели в европейской части России.
Виктор Гюго — имя одновременно знакомое и незнакомое для русского читателя. Автор бестселлеров, известных во всём мире, по которым ставятся популярные мюзиклы и снимаются кинофильмы, и стихов, которые знают только во Франции. Классик мировой литературы, один из самых ярких деятелей XIX столетия, Гюго прожил долгую жизнь, насыщенную невероятными превращениями. Из любимца королевского двора он становился политическим преступником и изгнанником. Из завзятого парижанина — жителем маленького островка. Его биография сама по себе — сюжет для увлекательного романа.